Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 94

— Да так, — замялся Блейк, — всем понемногу... Чемпион по настольному теннису — видишь, он и тут играет в эдакий мини-сквош. Он хороший друг. За ним как за каменной стеной, — Блейк хохотнул, — кстати, не хочешь сыграть? Тогда посмотрим, есть ли у него ракетки.

Ракетки лежали в ящике письменного стола. Мы отодвинули теннисный стол от стены, попробовали играть, но Блейк не смог принять ни одной подачи.

— Я не могу при таком свете, — сказал он.

Я поменялся с ним местами, но это не помогло, Блейк не видел шарик. Свет и в самом деле был плохой, из трех неоновых трубок включилась только одна, и она уже была больна тиком. Очевидно, Белому Карлику хватало настольной лампы. Блейк прошелся к столу и включил ее, но это принесло мало проку, зато Блейка внезапно осенило. Он схватил лежавшую на верху книжной стопки бейсболку с надписью «Вудсток-брокер» и, надев ее на голову, перебежал к теннисному столу.

— Подавай, — сказал Блейк, — теперь все в порядке. Козырек отсекает отражения.

Я подал шарик, Блейк принял, и мы стали разыгрываться. Минут через пять мы уже играли на счет.

К концу партии мы пришли с равными очками, и началась игра «на больше-меньше». Для того чтобы одержать верх, кто-то должен был выиграть подряд две подачи — свою и противника. И тут стали происходить странные вещи: один раз выигрывал я, один раз Блейк, и так повторялось то ли час, то ли сутки, а может, так всегда и было, только я этого не осознавал. Можно сказать, и теперь это играл не я и не Блейк, хотя для Блейка все это, во всяком случае, не было новостью. Он весь сиял от радости.

— Тебе пора переходить на другую сторону, — кричал Блейк, не прекращая играть, — ты ведь еще веришь, что есть другая сторона? Смотри, шарик уже летает по желобу Мебиуса. Следи, чтобы туда не засосало твою руку!

Я хотел поддаться, но у меня не получалось: я не руководил своими движениями. Шло время, или стояло на месте, а мы танцевали вокруг стола. У меня в детстве были такие игрушки: курочки, клюющие поочередно пшено, дровосеки, ударяющие по бревну. Все это из пластмассы.

Неоновая лампа мигала, подобно стробоскопу. Краем глаза, прикованного к шарику, я увидел, как сквозь стену проходят какие-то люди. Я хотел спросить Блейка, видит ли он этих людей (их становилось уже слишком много, но их отделяла от нас то ли живая, то ли призрачная стена полицейских в прозрачных доспехах) и вообще, где, по его мнению, мы находимся и что мы на самом деле делаем, но я увидел, как Блейк, тушуя, ударил сам себя ракеткой в лицо. Ракетка упала на пол, вслед за ней очки. Блейк стоял, согнувшись пополам, зажав глаз рукой. Я обошел стол и поднял очки. Одно стекло было разбито вдребезги, другое треснуло. Кроме нас двоих в комнате никого не было.

Дежурный врач в клинике, в которую я доставил Блейка, извлек из его глаза шесть осколков.

Глаза у него и в самом деле тверже, чем стекло, — врач сказал, что на роговице нет ни единой царапинки.