Читать «Чарльз Буковски. Капитан ушел обедать, верховодит матросня» онлайн - страница 42

    Выехав на магистраль, я включил радио и слушал Моцарта. Жизнь бывает хороша, но иногда это зависит и от нас.

    8/30/92 1:30

    Я спускался на ипподромном эскалаторе после 6-го заезда, когда попал в поле зрения официанта.

    - Вы домой? - спросил он.

    Таким, как он, бедолагам надлежало таскать еду из кухни на верхние этажи, управляясь с диким количеством подносов. Когда на них налетали клиенты, расходы несли они. Игроки сидели по четыре человека за столом. Официанты могли горбатиться день напролет, и все равно оставались в долгу у ипподрома. Худшими были дни столпотворений, когда официанты не всех могли заметить. А когда наконец замечали, чаевые им доставались хреновые.

    Я спустился на первый этаж и вышел на улицу, постоял на солнце. Хорошо. Может, стоит вернуться на ипподром и постоять на солнышке там. Я изредка думал о том, чтобы здесь писать, но иногда прибегал к этому. Я думал о том, что я недавно прочел, о том, что я, едва ли не самый продаваемый поэт Америки и наиболее влиятельный и подражаемый из них. Как странно. Мне на этом плевать. Все, что считается - это то, что я напишу, в следующий раз сев за компьютер. Если я все еще могу, я жив, а нет - так все, что этому предшествовало, для меня маловажно. Но что я делал в своей писанине? Я нес гадости. Я никогда не думал о писательстве даже когда писал. Тут я услышал сигнал к началу, обернулся, зашел внутрь и ступил на эскалатор. Поднимаясь, я миновал одного моего должника. Он опустил голову. Я притворился, что его не заметил. Ничего хорошего из того, что он мне вернет, не выйдет. Он опять попросит взаймы. А чуть раньше ко мне подошел старикашка:

    - Дай мне 60 центов!

    Вместе с ними ему хватало на двухдолларовый билет, лишний шанс помечтать. Здесь уныло и гадко, а где иначе? Податься некуда. Ну, можно, конечно запереться в четырех стенах, но тогда жена будет переживать или что похуже. Америка - это страна Депрессивных Жен. А вина за это ложится на мужчин. Разумеется. Кто еще всегда рядом? Ни к чему винить птиц, собак, кошек, червей, мышей, пауков, рыб и т.д. Мужчины. Самим же мужчинам нельзя поддаваться панике, иначе корабль пойдет ко дну. Да, черт побери.

    Я сел за свой столик. Соседний заняли трое мужчин и мальчишка. Маленькие телевизоры стояли на каждом столике, но только их ящик ОРАЛ. Мальчишка смотрел какую-то комедию. Со стороны мужиков было милым дать парню насладиться его программой. Но никакого внимания на экран он не обращал и не слушал. Он третировал скомканный кусок бумаги. Сначала просто толкал об чашки, а потом взял его и начал бросать то в одну чашку, то в другую. В некоторых чашках был кофе. Мужчины продолжали обсуждать лошадей. Господи, телик так ОРАЛ. Я-было подумал попросить их убавить звук, но они были черными и вообразили бы, что я - расист. Я встал из-за стола и пошел к заветным окошкам. Мне не повезло, я попал в медленную очередь. Впереди застрял старикан, который никак не мог сделать ставку. Он уронил в окошко свой бланк на пару с программкой и вообще очень колебался, как ему быть. По ходу, он жил в доме престарелых или еще в каком учреждении, но выходил оттуда в дни скачек. Что ж, закона, запрещающего такое поведение, нет, как нет закона, запрещающего витать в облаках. Но меня почему-то это ранило. Боже, я не должен от этого страдать, подумал я. Я уже наизусть знал его затылок, уши, прикид, осанку. Лошади подтягивались к воротам. Все орали на старикана, а он никого не замечал. Наконец, мы стали мучительно следить за тем, как заторможенно он лезет за бумажником. Замедленная съемка. Он раскрыл его и вгляделся внутрь. Исследовал содержимое пальцами. Даже продолжать не хочется. В конце концов, он заплатил клерку, а тот медленно вернул ему деньги. Он стоял, смотря на свои деньги и билеты, потом повернулся к клерку и сказал: