Блейк говорил мне ржавчиной лепесткомлоб изломан как углем утюгречь его внутрь языка ощупывала планетывыдохи мертвых от коихвсходил он как воздушный шар из горелкимоллюском длинным и кровью и взглядомогурец с семенами солдатво ртах небесная глина как будто шмельвоздушный корабль с нетленной ротойАнгел – то что валитсявалится без передышкикак водопад и другие планетыводопад и синяя сойканебоскреб и девица в объятьяхи земля и горб что валится в гроби гроти пуля в любимый лобвалятся в ангела ангел валится в нихвстречаясь с собой как в зеркалонежданно зашедший младенецрождают себя взаимноСкорлупа в ураганепустое яйцо – не качнет его буря не шевельнет звезда я целую сопливых детейвыбираю вшей из волосвынимаю серу из ухаангел валится грудой гниющих телстонущим деревом текуч как камень как рыбу поймать водойно не ощупать влаге себяэфира же перст – ангелне скорлупа тебе в ветре – эллипсовидная пустотамать что туга тобой сейчас ты выйдешь вовнутрьрыкающий как тигр со слюдяным крылом с женскойгрудьюне осязаемый собой не узренныйсамому себя осязать не можно ни пламени ни землес ее сыном культяпым внутренним мертвецомв вопле приимешь себясгущаясь в вихорь несущий в зиму лесав замерзшее дыханье в ноздрях
РЫБА
Сердце рыбы стучит себя обогнатьи рыбу в деву поймать.Из лесок натянутых дева глядит,из лесок натянутых холм.Из лесок натянутых пламя встает,семью языками – речь,в любой черепахе летит самолет,горит три дюжины свеч.Где рыба, там яма и ангела вдох,и неба прореха и холм,и лесками держится на разрывформа лица людей.И дева могилой полна и лучом,чело белоснежно ее.А рыба по небу плывет ручьем,звезды кипят за ней.
БЛЕЙК МЕЖДУ ОЗЕРОМ И ВАКСОЙ
В теле Блейка самолеты и цапли,кокаиновые облака и индейские ружья,в каждой клеточке тела,все равно что стеклянной – по звезде и речному камню.И знает Блейк, что Адам в утробе, себя повторяя, становится названными именами —теми, что сам произнес:поочередно деревом (позвоночник и ребра) ,коровой (легкие, хвост) , рыбой (жабры и губы) , птицей (жажда полета) ,рекой – красный круг крови по телу,и заново вызревает в утробе Адам, путешествуяпо увиденным им телам, которые создал именованием, когда Богискал ему помощника и не нашел, и вот, наконец, найдя, Адамстановится Блейком и тем, кто вместит в себявсе метаморфозы, все плачи и роды.О птица Англия! Я принес тебе святость, твоим садам имельницам, книгопечатням ипортам, твоим зеленым холмам и рекам. О, Альбион ! Сестрагальциона! О зимородок! Англо-славянский гимн !О ручьи и ангелы ! На широкое блюдо, на широкое озеро, я, Уильям, кладу свою головус зажатыми губами, с соломинками в ноздрях,чтоб можно длинно дышать,пока засыхает свидетель-гипс.Роняю свою голову, поклеванную птицами,с вырванным языком, вынутыми глазами; я, Уильям,новые даровал ей чувства, подобранные в пыли и в серебряномнебе с самолетом и Архангелом Михаилом, новые ноздри, глаза,скулы, и пара ласточек несет в облаках госпожу Элизабет Тибль– поющую Минерву во всемирном небе.Я принес вам святость!Я, Уильям, между озером и ваксойрасположился с удлиненной таксой.Со мной моя утешная подруга.Так, словно карты сдвинули друг друга, —становятся любовники длиннее.Становятся и озером и лугом,ручьем, длиннее таксы и бойчее.Становятся единственным солдатом,в единственном остановившись небе,крыла стрекоз собравшим в синей крепи,индейским, всяческим, продолговатым.И гребни речки кудри фейрасчешут гребешком хрустальным,Архангел слово скажет ейпустопорожними устами —они лишь колбы для огняи слова, что нашло меня.Чтоб, как в морозы на реке,на медной застывать доске:1. Ищущий невозможного предстоит его Владыке.2. Увидеть реальность, что обуздать Единорога.3. Пьющий синее небо – не умирает.4. Ложись в челнок с подругой и никогда его не теряй, онприжмет вас друг к другу средь бурунов.5. Любить – это подтирать за щенками, ангелами и стариками.6. Не разъединяй устами Бога и человека, разъединяя сами уста.7. Ты рожаешь людей и звезду, а они тебя.8. Не верь словам без ритма, в котором живет Бегемот.
