| 'Well done!' he said, in a satirical demoniac frenzy. 'C'est le sport, sans doute.' | - Отличный удар! - сказал он с насмешливой демонической дрожью. - C'est le sport, sans doute. |
| The next instant he was sitting ludicrously in the snow, Gerald's fist having rung against the side of his head. | В следующее мгновение он уже, смеясь, сидел на снегу - кулак Джеральда ударил его в челюсть. |
| But Loerke pulled himself together, rose, quivering, looking full at Gerald, his body weak and furtive, but his eyes demoniacal with satire. | Но Лерке собрался, встал, дрожа, пристально посмотрел на Джеральда, и хотя его тело было слабым и хилым, в глазах горела дьявольская ухмылка. |
| ' Vive le heros, vive-' | - Vive le héros, vive... |
| But he flinched, as, in a black flash Gerald's fist came upon him, banged into the other side of his head, and sent him aside like a broken straw. | Тут он весь обмяк, потому что Джеральд, охваченный черной яростью, налетел на него, и ударом кулака в челюсть, вновь свалил его, отбросив в сторону, точно куль соломы. |
| But Gudrun moved forward. | Но Гудрун подступила к нему. |
| She raised her clenched hand high, and brought it down, with a great downward stroke on to the face and on to the breast of Gerald. | Она высоко подняла сжатую в кулак руку и опустила ее вниз, с силой ударив Джеральда по лицу и груди. |
| A great astonishment burst upon him, as if the air had broken. | Он несказанно удивился, словно небеса разверзлись над ним. |
| Wide, wide his soul opened, in wonder, feeling the pain. | Его душа раскрылась широко, очень широко, чувствуя удивление и боль. |
| Then it laughed, turning, with strong hands outstretched, at last to take the apple of his desire. | Его тело рассмеялось, повернулось к ней, протянув сильные руки, чтобы, наконец, сорвать плод своего желания. |
| At last he could finish his desire. | Наконец-то его желание будет утолено! |
| He took the throat of Gudrun between his hands, that were hard and indomitably powerful. | Он сжал руками горло Гудрун - его руки были твердыми и невообразимо властными. |
| And her throat was beautifully, so beautifully soft, save that, within, he could feel the slippery chords of her life. | А ее горло было таким прекрасно, таким восхитительно мягким. Кроме того под кожей чувствовались ускользающие жилки, поддерживающие ее жизнь. |
| And this he crushed, this he could crush. | Это должно быть уничтожено, он может это уничтожить. |
| What bliss! | Какое блаженство! |
| Oh what bliss, at last, what satisfaction, at last! | О, какое блаженство, какое, наконец, наслаждение! |
| The pure zest of satisfaction filled his soul. | Его душа наполнилась ликованием утоленной страсти. |
| He was watching the unconsciousness come unto her swollen face, watching the eyes roll back. | Он смотрел, как последние искорки сознания покидают ее раздувшееся лицо, наблюдал, как закатились ее глаза. |
| How ugly she was! | Какая же она уродливая! |
| What a fulfilment, what a satisfaction! | Какое блаженство, какое удовлетворение! |
