| Perhaps it was only her unabateable health that left her so exposed to the truth. | Возможно, именно ее несокрушимый цветущий вид делал ее такой уязвимой перед истиной. |
| If she were sickly she would have her illusions, imaginations. | Если бы она была болезненной девушкой, у нее были бы свои иллюзии, свои воображаемые картины. |
| As it was, there was no escape. | В ее же случае ей было некуда бежать. |
| She must always see and know and never escape. | Она должна была всегда все знать, видеть, и ей не было спасения. |
| She could never escape. | Выхода не было. |
| There she was, placed before the clock-face of life. | Так она и оставалась лицом к лицу с циферблатом жизненных часов. |
| And if she turned round as in a railway station, to look at the bookstall, still she could see, with her very spine, she could see the clock, always the great white clock-face. | А если она поворачивалась кругом, как на станции, когда ей хотелось взглянуть на книги в киоске, она чувствовала эти часы спиной, чувствовала этот огромный белый циферблат. |
| In vain she fluttered the leaves of books, or made statuettes in clay. | Тщетно листала она страницы книг или лепила статуэтки из глины. |
| She knew she was not REALLY reading. | Она знала, что это на самом деле не чтение. |
| She was not REALLY working. | Она никогда по-настоящему не работала. |
| She was watching the fingers twitch across the eternal, mechanical, monotonous clock-face of time. | Она смотрела, как стрелки движутся по вечному, механическому, монотонному циферблату времени. |
| She never really lived, she only watched. | Она никогда толком не жила, она все время наблюдала. |
| Indeed, she was like a little, twelve-hour clock, vis-a-vis with the enormous clock of eternity-there she was, like Dignity and Impudence, or Impudence and Dignity. | И правда, она была маленькими часиками, на циферблате которых умещалось только двенадцать часов, которые стояли vis-a-vis с огромными часами вечности - вот они, точно Дигнити и Импьюденс или Импьюденс и Дигнити[116 - Дигнити и Импьюденс - клички двух собак с картины Эдвина Генри Лендзеера.]. |
| The picture pleased her. | Эта картина занимала ее. |
| Didn't her face really look like a clock dial-rather roundish and often pale, and impassive. | Разве лицо ее походило на циферблат часов -довольно круглое и обычно бледное и бесстрастное. |
| She would have got up to look, in the mirror, but the thought of the sight of her own face, that was like a twelve-hour clock-dial, filled her with such deep terror, that she hastened to think of something else. | Она хотела было подняться и посмотреть в зеркало, но одна мысль о том, что ее лицо походило на циферблат часов, наполнила ее таким глубочайшим ужасом, что она торопливо принялась думать о другом. |
| Oh, why wasn't somebody kind to her? | О, почему никто никогда не был добр к ней? |
| Why wasn't there somebody who would take her in their arms, and hold her to their breast, and give her rest, pure, deep, healing rest. | Почему не было человека, который заключил бы ее в объятия, прижал бы к груди и дал ей покой -идеальный, глубокий, целительный сон? |
