| But he, with a perfect stoicism, did without any before and after, dispensed with all illusion. | Но он с великолепным стоицизмом прекрасно обходился как без прошлого, так и без будущего, давно разделавшись со всеми иллюзиями. |
| He did not deceive himself in the last issue. | В конечном итоге он все же не обманывал себя. |
| In the last issue he cared about nothing, he was troubled about nothing, he made not the slightest attempt to be at one with anything. | В конечном итоге его ничто не волновало, ничто не заботило, он не делал ни малейшей попытки куда-нибудь примкнуть. |
| He existed a pure, unconnected will, stoical and momentaneous. | Он представлял собой идеальную, лишенную всяких привязанностей волю, спонтанную и стойкую. |
| There was only his work. | Для него существовала только одна работа. |
| It was curious too, how his poverty, the degradation of his earlier life, attracted her. | Ее также удивляло, что бедность и порочность его молодости так заинтересовали ее. |
| There was something insipid and tasteless to her, in the idea of a gentleman, a man who had gone the usual course through school and university. | Образ джентльмена, человека, который выходит в жизнь через школу и университет, казался ей пресным и безвкусным. |
| A certain violent sympathy, however, came up in her for this mud-child. | В ней родилось некое яростное сочувствие к этому порождению грязи. |
| He seemed to be the very stuff of the underworld of life. | Похоже, он и был настоящим воплощением низменной стороны этой жизни. |
| There was no going beyond him. | Ниже, чем он, опускаться было некуда. |
| Ursula too was attracted by Loerke. | Лерке привлекал и Урсулу. |
| In both sisters he commanded a certain homage. | Он вызывал почтительное уважение у обеих сестер. |
| But there were moments when to Ursula he seemed indescribably inferior, false, a vulgarism. | Однако бывали мгновения, когда Урсуле казалось, что он, такой вульгарный, стоит неописуемо ниже ее. |
| Both Birkin and Gerald disliked him, Gerald ignoring him with some contempt, Birkin exasperated. | А вот Биркин и Джеральд не испытывали к нему ничего, кроме неприязни - Джеральд игнорировал его с презрением, Биркин - с раздражением. |
| 'What do the women find so impressive in that little brat?' Gerald asked. | - И что женщины находят такого занимательного в этом заморыше? - спросил Джеральд. |
| 'God alone knows,' replied Birkin, 'unless it's some sort of appeal he makes to them, which flatters them and has such a power over them.' | - Да Бог его знает, - ответил Биркин, - если только он не посылает им некие сигналы, которые девушкам льстят и которые позволяют ему заполучить их в свою власть. |
| Gerald looked up in surprise. | Джеральд удивленно посмотрел на него. |
| 'DOES he make an appeal to them?' he asked. | - Он правда посылает им сигналы? - спросил он. |
| 'Oh yes,' replied Birkin. 'He is the perfectly subjected being, existing almost like a criminal. | - О да, - ответил Биркин. - Это абсолютно зависимое существо, которое живет чуть ли не как преступник. |
| And the women rush towards that, like a current of air towards a vacuum.' | А женщин к таким притягивает, словно бабочек к огню. |
