Читать «Влюбленные женщины - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 628

Автор неизвестен

Loerke would go toboganning or skating, in little snatches, but he was indifferent. Иногда Лерке катался на санях или на коньках, но он не вкладывал в это душу.
And his fine, thin nostrils, the nostrils of a pure-bred street arab, would quiver with contempt at Leitner's splothering gymnastic displays. И его изящные тонкие ноздри, ноздри чистокровного уличного бродяги, презрительно подрагивали, когда он видел гимнастические представления Ляйтнера.
It was evident that the two men who had travelled and lived together, sharing the same bedroom, had now reached the stage of loathing. Было очевидно, что мужчины, путешествовавшие и жившие вместе, делившие одну спальню, теперь достигли момента, когда стали противны друг другу.
Leitner hated Loerke with an injured, writhing, impotent hatred, and Loerke treated Leitner with a fine-quivering contempt and sarcasm. Ляйтнер ненавидел Лерке уязвленной, корчащейся, беспомощной ненавистью, Лерке же обращался с Ляйтнером с изысканным презрением и сарказмом.
Soon the two would have to go apart. Скоро этим двоим предстояло расстаться.
Already they were rarely together. Они уже довольно редко бывали вместе.
Leitner ran attaching himself to somebody or other, always deferring, Loerke was a good deal alone. Ляйтнер постоянно навязывался то тому, то другому, всегда подчиняясь какому-либо замыслу, Лерке же большую часть времени проводил в одиночестве.
Out of doors he wore a Westphalian cap, a close brown-velvet head with big brown velvet flaps down over his ears, so that he looked like a lop-eared rabbit, or a troll. Выходя на улицу, он надевал вестфальскую шапочку - плотно облегающую голову коричневую бархатную тулью с огромными коричневыми клапанами, закрывавшими уши, и из-за этого он походил на вислоухого кролика или на тролля.
His face was brown-red, with a dry, bright skin, that seemed to crinkle with his mobile expressions. У него было коричнево-красное лицо с сухой блестящей кожей, на которой при любом движении мышц появлялись морщинки.
His eyes were arresting-brown, full, like a rabbit's, or like a troll's, or like the eyes of a lost being, having a strange, dumb, depraved look of knowledge, and a quick spark of uncanny fire. У него были чудесные глаза - карие и навыкате, точно глаза кролика или тролля, или как глаза заблудшего существа. В этих глазах сияло странное, тупое, обездоленное выражение, некое знание, и то и дело мелькали искры сверхъестественного пламени.
Whenever Gudrun had tried to talk to him he had shied away unresponsive, looking at her with his watchful dark eyes, but entering into no relation with her. Когда бы Гудрун ни заговаривала с ним, он не отвечал ей, замыкаясь в себе, и только смотрел на нее настороженным взглядом, не устанавливая с ней связи.
He had made her feel that her slow French and her slower German, were hateful to him. Он дал ей понять, что ему неприятны ее медленный французский и еще более медленный немецкий.
As for his own inadequate English, he was much too awkward to try it at all. Что касается его английского, то он слишком стеснялся говорить на нем.
But he understood a good deal of what was said, nevertheless. Тем не менее, он понимал большую часть из того, что говорилось.
And Gudrun, piqued, left him alone. И Гудрун, заинтересовавшаяся им, оставила его в покое.