| Gudrun saw all their loveliness, she KNEW how immortally beautiful they were, great pistils of rose-coloured, snow-fed fire in the blue twilight of the heaven. | Гудрун видела эту красоту, она понимала бессмертную красоту этих огромных розовых снежно-огненных пестиков, торчащих в синем свете сумерек. |
| She could SEE it, she knew it, but she was not of it. | Она могла видеть ее, она понимала ее, но она не была ее частью. |
| She was divorced, debarred, a soul shut out. | Она была отлучена от нее, отделена, она была изгнанной душой. |
| With a last look of remorse, she turned away, and was doing her hair. | В последний раз окинув эту картину сожалеющим взглядом, она отвернулась и начала поправлять свои волосы. |
| He had unstrapped the luggage, and was waiting, watching her. | Он же развязал ремни на чемоданах и ждал, наблюдая за ней. |
| She knew he was watching her. | Она понимала, что он смотрит на нее. |
| It made her a little hasty and feverish in her precipitation. | Из-за этого ее движения стали несколько торопливыми и лихорадочными. |
| They went downstairs, both with a strange other-world look on their faces, and with a glow in their eyes. | Они пошли вниз, и у каждого на лице горело странное, потустороннее выражение, огонь полыхал и в их взглядах. |
| They saw Birkin and Ursula sitting at the long table in a corner, waiting for them. | Они увидели, что Биркин и Урсула уже сидят в уголке за длинным столом и ждут их. |
| 'How good and simple they look together,' Gudrun thought, jealously. | "Как хорошо и просто они смотрятся вместе", - с завистью подумала Гудрун. |
| She envied them some spontaneity, a childish sufficiency to which she herself could never approach. | Она завидовала их непосредственности, детской самодостаточности, которая ей самой была неведома. |
| They seemed such children to her. | Они казались ей настоящими детьми. |
| 'Such good Kranzkuchen!' cried Ursula greedily. 'So good!' | - Какой отличный Kranzkuchen[81 - Бисквитный пирог в форме короны. (нем.)]! - глотая слюнки воскликнула Урсула. - Просто объеденье! |
| 'Right,' said Gudrun. 'Can we have Kaffee mit Kranzkuchen?' she added to the waiter. | - Точно, - сказала Гудрун. - Можно и нам Kaffee mit Kranzkuchen? - добавила она, обращаясь к официанту. |
| And she seated herself on the bench beside Gerald. | Она села на скамью рядом с Джеральдом. |
| Birkin, looking at them, felt a pain of tenderness for them. | Биркин, взглянув на них, почувствовал болезненную нежность. |
| 'I think the place is really wonderful, Gerald,' he said; 'prachtvoll and wunderbar and wunderschon and unbeschreiblich and all the other German adjectives.' | - Знаешь, Джеральд, я считаю, что это потрясающее место, - сказал он, - prachtvoll и wunderbar и wundersch?n и unbeschreiblich и тому подобные немецкие прилагательные. |
| Gerald broke into a slight smile. | На лице Джеральда появилась легкая улыбка. |
| ' I like it,' he said. | - Мне здесь нравится, - сказал он. |
| The tables, of white scrubbed wood, were placed round three sides of the room, as in a Gasthaus. | Белые деревянные, тщательно выскобленные столы были расположены по трем сторонам комнаты, как и в Gasthaus. |
