Читать «Влюбленные женщины - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 579

Автор неизвестен

With which, in his blue blouse, he disappeared. С этими словами голубая униформа удалилась.
He was ugly and insolent. Он был некрасивым и заносчивым.
' Come,' said Birkin. 'It is cold. - Идем, - сказал Биркин. - Здесь холодно.
Let us eat.' Давай перекусим.
There was a coffee-wagon on the platform. На платформе был вагон-ресторан.
They drank hot, watery coffee, and ate the long rolls, split, with ham between, which were such a wide bite that it almost dislocated Ursula's jaw; and they walked beside the high trains. Они пили горячий, жидкий кофе и ели длинные рогалики, разрезанные пополам, в разрез которых была вставлена ветчина. Эти рогалики были настолько толстыми, что Урсула чуть не вывихнула челюсть, пытаясь откусить кусок. Потом они ходили вдоль высоких вагонов.
It was all so strange, so extremely desolate, like the underworld, grey, grey, dirt grey, desolate, forlorn, nowhere-grey, dreary nowhere. Все казалось таким странным, таким пустым, словно это был потусторонний мир - все было серым, серым, как грязь, пустынным, покинутым небытием - серым, чудовищным небытием.
At last they were moving through the night. Наконец, их поезд устремился навстречу ночи.
In the darkness Ursula made out the flat fields, the wet flat dreary darkness of the Continent. В темноте Урсула различала плоские поля, мокрые, пугающие, темные просторы континента.
They pulled up surprisingly soon-Bruges! Довольно скоро они остановились - в Брюгге!
Then on through the level darkness, with glimpses of sleeping farms and thin poplar trees and deserted high-roads. Они ехали дальше по ровной тьме и только иногда их взору открывались спящие фермы, тонкие тополя и пустынные шоссе.
She sat dismayed, hand in hand with Birkin. Она сидела, держа Биркина за руку, и ощущала полную безнадежность.
He pale, immobile like a REVENANT himself, looked sometimes out of the window, sometimes closed his eyes. Он же, бледный, недвижный, словно выходец с того света, то выглядывал в окно, то закрывал глаза.
Then his eyes opened again, dark as the darkness outside. Затем глаза открывались - темные, как мрак, что царил снаружи.
A flash of a few lights on the darkness-Ghent station! Вот в темноте вновь замерцали огни - это был Гент!
A few more spectres moving outside on the platform-then the bell-then motion again through the level darkness. На платформе замелькали призрачные фигуры -удар колокола - и опять движение по темной равнине.
Ursula saw a man with a lantern come out of a farm by the railway, and cross to the dark farm-buildings. Урсула увидела мужчину с фонарем, выходящего с фермы, расположенной у самых путей, и идущего к темным строениям.
She thought of the Marsh, the old, intimate farm-life at Cossethay. Ей вспомнилось Болото, ее прежняя замкнутая жизнь на ферме в Коссетее.
My God, how far was she projected from her childhood, how far was she still to go! Боже мой, как же далеко она удалилась от своего детства, но сколько же ей еще предстоит пройти!
In one life-time one travelled through aeons. В течение одной жизни человек проживает многие эпохи.