| One of the ship's crew came along the deck, dark as the darkness, not really visible. | Кто-то из команды судна прошел по палубе, темной, как и все остальное вокруг, совершенно невидимой. |
| They then made out the faintest pallor of his face. | Они различали только бледное пятно в том месте, где было его лицо. |
| He felt their presence, and stopped, unsure-then bent forward. | Он почувствовал их присутствие и, поколебавшись, остановился, а затем наклонился вперед. |
| When his face was near them, he saw the faint pallor of their faces. | Когда его лицо оказалось совсем рядом с ними, он увидел светлые пятна их лиц. |
| Then he withdrew like a phantom. | И он, точно призрак, удалился. |
| And they watched him without making any sound. | Они наблюдали за ним, не произнося не звука. |
| They seemed to fall away into the profound darkness. | Им казалось, что они погрузились в полную тьму. |
| There was no sky, no earth, only one unbroken darkness, into which, with a soft, sleeping motion, they seemed to fall like one closed seed of life falling through dark, fathomless space. | Не было ни неба, ни земли, только единая, абсолютная темнота, в которую они, казалось, тихо и сонно опускались, подобно нераскрывшемуся семени, что летит в темном, безграничном пространстве. |
| They had forgotten where they were, forgotten all that was and all that had been, conscious only in their heart, and there conscious only of this pure trajectory through the surpassing darkness. | Они забыли, где они находились, забыли о том, что есть и что было. Единственная искорка сознания теплилась только в их сердцах, они сознавали лишь движение через эту тьму, заполонившую все вокруг. |
| The ship's prow cleaved on, with a faint noise of cleavage, into the complete night, without knowing, without seeing, only surging on. | Нос корабля с мягким плеском разрезал темную ночь, разрезал неосознанно, слепо, продолжая двигаться вперед. |
| In Ursula the sense of the unrealised world ahead triumphed over everything. | Урсула ничего не чувствовала - в ее душе жило одно ощущение нереального мира. |
| In the midst of this profound darkness, there seemed to glow on her heart the effulgence of a paradise unknown and unrealised. | Она находилась среди этого чернильного мрака, но ее сердце охватило райское блаженство, неведомое и нереальное. |
| Her heart was full of the most wonderful light, golden like honey of darkness, sweet like the warmth of day, a light which was not shed on the world, only on the unknown paradise towards which she was going, a sweetness of habitation, a delight of living quite unknown, but hers infallibly. | Ее сердце было наполнено восхитительным светом, золотистым, словно темный мед, сладким, словно истома дня. Этот свет не мог воссиять над миром, его обителью был неведомый рай, в который она направлялась, - радость от существования, восторг от того, что можно было жить непознанной, но истинно своей жизнью. |
| In her transport she lifted her face suddenly to him, and he touched it with his lips. | Охваченная экстатическим восторгом, она внезапно подняла к нему свое лицо, и он прикоснулся к нему губами. |
| So cold, so fresh, so sea-clear her face was, it was like kissing a flower that grows near the surf. | Ее лицо было таким холодным, таким нежным, таким свежим, словно море, что ему показалось, что он поцеловал цветок, постоянно омываемый волнами прибоя. |
| But he did not know the ecstasy of bliss in fore-knowledge that she knew. | Но тот блаженный восторг предвкушения, который ощущала она, ему был неведом. |
