| She could never tell why Beldover was so utterly different from London and the south, why one's whole feelings were different, why one seemed to live in another sphere. | Раньше она никак не могла понять, чем Бельдовер так сильно отличается от Лондона и от южных районов Англии, почему создаваемое этим городом впечатление было настолько другим, почему ей казалось, что здесь начинается иной мир. |
| Now she realised that this was the world of powerful, underworld men who spent most of their time in the darkness. | И только сейчас она поняла, что здесь царствовали сильные мужчины, обитающие в подземном мире и проводящие большую часть своей жизни во мраке. |
| In their voices she could hear the voluptuous resonance of darkness, the strong, dangerous underworld, mindless, inhuman. | В их голосах она улавливала сладострастные вибрации мрака, могучего, опасного потустороннего мира, в котором неведомо, что такое разум, и не известно, что значит быть человеком. |
| They sounded also like strange machines, heavy, oiled. | Так звучали неведомые ей тяжелые, смазанные маслом машины. |
| The voluptuousness was like that of machinery, cold and iron. | Такое холодное, стальное сладострастие было свойственно только машинам. |
| It was the same every evening when she came home, she seemed to move through a wave of disruptive force, that was given off from the presence of thousands of vigorous, underworld, half-automatised colliers, and which went to the brain and the heart, awaking a fatal desire, and a fatal callousness. | Уже в тот же вечер, когда она вернулась домой, ей показалось, что она борется с волной разрушительной силы, исходившей от тысяч сочащихся энергией шахтеров, проводящих большую часть своей жизни в подземельях и наполовину превратившихся в машины. Эта волна захлестывала разум и сердце, пробуждала гибельное желание и притупляла чувства. |
| There came over her a nostalgia for the place. | В ее душе поднялась ноющая тоска по этому месту. |
| She hated it, she knew how utterly cut off it was, how hideous and how sickeningly mindless. | Она ненавидела его, она понимала, что у него нет ничего общего с современным миром, что в нем царили уродство и беспросветная глупость. |
| Sometimes she beat her wings like a new Daphne, turning not into a tree but a machine. | Иногда она пыталась вырваться из него, словно новая Дафна, которая превращалась не в дерево, а в машину. |
| And yet, she was overcome by the nostalgia. | И все же ее постоянно тянуло сюда. |
| She struggled to get more and more into accord with the atmosphere of the place, she craved to get her satisfaction of it. | Она всеми силами пыталась создать гармонию между своими чувствами и атмосферой этого места, ей хотелось наконец насытиться им. |
| She felt herself drawn out at evening into the main street of the town, that was uncreated and ugly, and yet surcharged with this same potent atmosphere of intense, dark callousness. | Вечером ее потянуло на главную улицу города, не обустроенную, уродливую и в то же время насыщенную могучим духом тайной чувственной тупости. |
| There were always miners about. | Куда бы она ни взглянула, везде были шахтеры. |
