| The leaves and the primroses and the trees, they were really lovely and cool and desirable, they really came into the blood and were added on to him. | Листья, примулы, деревья, - все это такое чудесно-прохладное, такое желанное. Они по-настоящему проникли в его душу и стали его продолжением. |
| He was enrichened now immeasurably, and so glad. | Сейчас его голод был утолен и он был этому очень рад. |
| It was quite right of Hermione to want to kill him. | Гермиона была права, когда пыталась убить его. |
| What had he to do with her? | Что могло быть общего между ними? |
| Why should he pretend to have anything to do with human beings at all? | Зачем ему притворяться, что его вообще интересуют человеческие существа? |
| Here was his world, he wanted nobody and nothing but the lovely, subtle, responsive vegetation, and himself, his own living self. | Вот где был его мир, здесь никто и ничто ему не нужны, если рядом с ним, с его сущностью эти милые, утонченные, отзывчивые растения. |
| It was necessary to go back into the world. | Но пора было возвращаться в реальный мир. |
| That was true. | Таково было требование жизни. |
| But that did not matter, so one knew where one belonged. | Но раз он понял, где его место, остальное неважно. |
| He knew now where he belonged. | Теперь он знал, где его место. |
| This was his place, his marriage place. | Его место, его брачное ложе было здесь. |
| The world was extraneous. | А остальной мир не имел никакого значения. |
| He climbed out of the valley, wondering if he were mad. | Он пошел вверх по склону, спрашивая себя, неужели рассудок покинул его. |
| But if so, he preferred his own madness, to the regular sanity. | А если это и так, то свое безумие он предпочитал общепринятому здравому смыслу. |
| He rejoiced in his own madness, he was free. | Он радовался своему безумию, он был свободен. |
| He did not want that old sanity of the world, which was become so repulsive. | Ему не нужна была банальная рациональность этого мира, она не вызывала в нем ничего, кроме отвращения. |
| He rejoiced in the new-found world of his madness. | Он ликовал, что теперь он очнулся в заново открытом мире своего безумия. |
| It was so fresh and delicate and so satisfying. | Этот мир был таким неиспорченным, дарил такое удовлетворение! |
| As for the certain grief he felt at the same time, in his soul, that was only the remains of an old ethic, that bade a human being adhere to humanity. | Что же касается некоторой грусти, поселившейся в его душе, так это бередили его осколки прежней морали, требующие, чтобы человеческое существо держалось себе подобных. |
| But he was weary of the old ethic, of the human being, and of humanity. | Но он устал от старой морали, от человеческих существ и от человечества в целом. |
| He loved now the soft, delicate vegetation, that was so cool and perfect. | Сейчас его любовь была отдана мягким и нежным растениям, таким прохладным и лишенным изъянов. |
