| Ruth, woman-loving, loved her. | Руфь, предпочитавшая мужчинам женщин, любила ее. |
| Orpah, a vivid, sensational, subtle widow, would go back to the former life, a repetition. | Орпа, живая, чувственная, утонченная вдова, должна будет вернуться к прежней жизни и повторить все сначала. |
| The interplay between the women was real and rather frightening. | Изображаемые в пантомиме чувства были неподдельными и пугающими. |
| It was strange to see how Gudrun clung with heavy, desperate passion to Ursula, yet smiled with subtle malevolence against her, how Ursula accepted silently, unable to provide any more either for herself or for the other, but dangerous and indomitable, refuting her grief. | Было странно видеть, как Гудрун с сильной, отчаянной страстью льнула к Урсуле, улыбаясь ей легкой коварной улыбкой; как Урсула молча принимала эту страсть, поскольку больше не могла позаботиться ни о себе, ни о других, но в ней еще бушевали опасные и неукротимые чувства, заглушающие ее боль. |
| Hermione loved to watch. | Гермионе нравилось наблюдать. |
| She could see the Contessa's rapid, stoat-like sensationalism, Gudrun's ultimate but treacherous cleaving to the woman in her sister, Ursula's dangerous helplessness, as if she were helplessly weighted, and unreleased. | Она смотрела на порывистую верткую чувственность графини, беспредельное, но вероломное влечение Гудрун к женскому началу сестры, опасную беспомощность Урсулы, которую, казалось, снедала какая-то тяжесть, которую она никак не могла с себя сбросить. |
| 'That was very beautiful,' everybody cried with one accord. | - Это было прекрасно!- в один голос вскричали зрители. |
| But Hermione writhed in her soul, knowing what she could not know. | Но в душе Г ермиона испытывала страшные муки, так как она сознавала, что происходящее было неподвластно ее разуму. |
| She cried out for more dancing, and it was her will that set the Contessa and Birkin moving mockingly in Malbrouk. | Она громко предложила исполнить еще один номер, и по ее воле графиня и Биркин насмешливо станцевали на мотив песенки "Мальбрук в поход собрался". |
| Gerald was excited by the desperate cleaving of Gudrun to Naomi. | Джеральд был взволнован, видя, как отчаянно Гудрун льнет к Наоми. |
| The essence of that female, subterranean recklessness and mockery penetrated his blood. | Истинная сущность свойственного только женщинам безрассудства, скрытого до поры до времени, и насмешки взбудоражили его кровь. |
| He could not forget Gudrun's lifted, offered, cleaving, reckless, yet withal mocking weight. | Он не мог забыть, как Гудрун обращала к небу лицо, как она предлагала себя, льнула, какая отчаянность и в то же время ирония пронизывала ее тело. |
| And Birkin, watching like a hermit crab from its hole, had seen the brilliant frustration and helplessness of Ursula. | А Биркин, выглядывавший из своего угла, словно рак-отшельник из своей раковины, видел только чудесно сыгранные Урсулой нерешительность и беспомощность. |
| She was rich, full of dangerous power. | Природа щедро одарила ее опасной силой. |
| She was like a strange unconscious bud of powerful womanhood. | Она походила на причудливый, самозабвенный бутон, который, раскрывшись, дал бы выход обладающему огромной мощью женскому началу. |
