| Never after that night did I put my head on my pillow with any assurance how long it would be there; or on my shoulders, for that matter. | Впоследствии я ни разу не опустила голову на подушку с уверенностью, что она долго пробудет на ней или на моих плечах, если уж на то пошло. |
| On the following morning Liddy and Mrs. Ralston, my own housekeeper, had a difference of opinion, and Mrs. Ralston left on the eleven train. | На следующее утро Лидди и миссис Ральстон, моя собственная домоправительница, разошлись во мнениях по какому-то вопросу, и последняя отбыла одиннадцатичасовым поездом. |
| Just after luncheon, Burke, the butler, was taken unexpectedly with a pain in his right side, much worse when I was within hearing distance, and by afternoon he was started cityward. | Сразу после завтрака у Берка, дворецкого, начались колики в правом боку (причем боль резко обострялась, как только я появлялась в пределах слышимости от него), и после полудня он также отправился в город. |
| That night the cook's sister had a baby-the cook, seeing indecision in my face, made it twins on second thought-and, to be short, by noon the next day the household staff was down to Liddy and myself. | В тот же вечер сестра поварихи разрешилась ребенком, и повариха, заметив выражение нерешительности на моем лице, по некотором размышлении превратила ребенка в целую двойню. Короче, к вечеру следующего дня штат прислуги сократился до Лидди и меня самой. |
| And this in a house with twenty-two rooms and five baths! | И это в доме из двадцати двух комнат с пятью ванными! |
| Liddy wanted to go back to the city at once, but the milk-boy said that Thomas Johnson, the Armstrongs' colored butler, was working as a waiter at the Greenwood Club, and might come back. | Лидди немедленно выразила желание покинуть Саннисайд вслед за остальными, но мальчишка-молочник сказал, что Томас Джонсон, чернокожий дворецкий Армстронгов, работает сейчас официантом в клубе "Гринвуд" и может вернуться в особняк. |
| I have the usual scruples about coercing people's servants away, but few of us have any conscience regarding institutions or corporations-witness the way we beat railroads and street-car companies when we can-so I called up the club, and about eight o'clock Thomas Johnson came to see me. | Обычно совесть не позволяет мне принуждать чужих слуг к работе, хотя мало кто из нас отличается особой щепетильностью в отношении учреждений и корпораций, судя по тому, как мы надуваем железнодорожные и трамвайные компании при случае, - посему я позвонила в клуб, и около восьми часов вечера Томас Джонсон явился в Саннисайд. |
| Poor Thomas! | Бедный Томас! |
| Well, it ended by my engaging Thomas on the spot, at outrageous wages, and with permission to sleep in the gardener's lodge, empty since the house was rented. | В конце концов я наняла Томаса на работу за бешеные деньги, но он выговорил себе разрешение ночевать в сторожке, которая пустовала со времени сдачи особняка в аренду. |
| The old man-he was white-haired and a little stooped, but with an immense idea of his personal dignity-gave me his reasons hesitatingly. | Старик - седовласый и слегка сгорбленный, но с отчетливым представлением о чувстве собственного достоинства - изложил мне причины своего нежелания ночевать в особняке несколько неуверенным голосом. |
| "I ain't sayin' nothin', Mis' Innes," he said, with his hand on the door-knob, "but there's been goin's-on here this las' few months as ain't natchal. | - Я ничего не говорю, мисс Иннес, - сказал он, держась за дверную ручку, - но что-то странное творится здесь вот уже несколько месяцев. |
