Читать «Microsoft Word - ЛЕВ АННИНСКИЙ» онлайн - страница 2

большей степени, чем прозаики середины Девятнадцатого, могли бы оказаться «детьми

одной матери»: они рождены в «вилке» между 1880 и 1895 годами; старший из них —

Блок — буквально подает руку младшему — Есенину.

Первоначальная табель о рангах (кто «лучший и талантливейший», а кто «на свалке

истории») теперь не имеет значения. Великие поэты равны как свидетели драмы: все

взысканы судьбой. Гений отличается от таланта не количеством удачных стихов и не

качеством их отделки, а таинственной значимостью судьбы. В этом смысле двенадцать

титанов Серебряного века равно свидетельствуют о времени. Если же такое равенство

перед истиной покажется кому-то вызывающим, то напомню, что «лучший и

талантливейший», увековеченный в монументах «главарь» эпохи — Маяковский, и

«худший», осмеянный в фельетонах изгой, Северянин — тоже подают друг другу руки

с полным взаимным уважением и солидарностью.

Все сцеплены общей судьбой, общей бедой: Ахматова и Цветаева, Клюев и

Ходасевич, Мандельштам и Пастернак, Хлебников и Гумилев, хотя иногда кажется, что

обретаются они в разных измерениях. Но у гениальности одно измерение — таинство

правды.

«Плотность» гениев на единицу «литературной площади» такова, что впору

задуматься о «случайном» всплеске природной энергии. А может — о закономерном

сопряжении законов естества и законов истории? Может, повисшая над народом

катастрофа заставляет его выдать генетический всплеск, а может, наоборот, вспышка

творческой потенции, отраженная поэзией, толкает людей к «мятежам и казням»?

Из двенадцати казнено трое. Еще трое казнят себя сами (один случай спорен: самоубийство или убийство?). Так что каждый второй гибнет насильственно. Из

умерших своей смертью четверо уморены до срока: голодом, болезнями, ужасом

бытия. Двое, дотянувшие до относительной старости, измучены травлей. Ни один из

двенадцати не удостоился от всевышнего долгой счастливой жизни.

В таком случае это уже не просто несчастье, но рок. Мистерия духа, проходящего

искус небытием. Взаимовызов бытия и небытия.

Страна, их породившая, оставившая им в наследие великую культуру, давшая им

ощущение мировой миссии и великой задачи, на их глазах испепеляется в ничто. На ее

месте возникает черная воронка, бездна, небыть, и оттуда встает нечто «обернутое»,

«зазеркальное», в чем их страну им узнать невозможно.

Но и не узнать — невозможно. Исчезновение, перерождение и возрождение

духовной родины есть драма, о которой они свидетельствуют. Этот сюжет страшен. Но

только такие драмы способны вызвать к жизни великую поэзию.

АЛЕКСАНДР БЛОК:

"РОССИЯ - СФИНКС..."

Родился при Царе-Освободителе - в момент, когда чрезвычайные меры, взятые против террора народовольцев, были отменены либо смягчены, августейшая семья благополучно съездила на юг, и Государю пришел срок

Страница 2

увенчать Великие Реформы неким общим законом, за которым нетерпеливое

общество уже закрепило магическое имя Конституции.

Впоследствии заметил, что поскольку адекватным состоянием для поэта

является "всемирный запой", то "мало ему конституций".