Читать «Карло Эмилио Гадда» онлайн - страница 5

Но почему каждое удовольствие по отдельности?

Вот здесь око видит, ухо слышит, мышца трепещет, и все очарованы порывом мимезиса Терпсихоры. О! а тогда обоняние, осязание и ощущение вкуса, да и остальные, почему они должны быть обделенными на этом пиру фаворитов?

Но на следующей стадии эволюции славной мелодрамы этот недостаток будет восполнен. Осязанию – теплая ножная ванна с регулировочным краником; по желанию - кинезитерапевтический аппарат, очень полезный для здоровья. Обонянию – начальный аромат маринованных огурцов даст толчок фантасмагорической последовательности других запашков. Они придут снизу: батарея мощных вентиляторов принесет запахи из кухни, система клапанов выпустит их в зал согласно симфонических схем, затем они сами собой улетучатся вверху в силу известного в физике закона тяги.

Важно сочетание Мельпомены и Евтерпы, важен их союз, пусть и несколько дерзкий. Не останутся без дела и Клио, и Эрато, и Талия и прочие музы феноменальной “équipe”, они встанут к делу даже без их решительного и благородного согласия.

Что касается ошкурившего Марсия божества¹, то суета всех европейских литературных ищеек вынудила его стать неуловимым.

¹ Согласно древнегреческой легенды сатир Марсий, хорошо игравший на флейте, вызвал на музыкальное состязание Аполлона и проиграл, за что был ошкурен божеством.

Хотя его божественный ножик мог бы еще хорошо поработать.

Очень скоро к странным бесам примешались коварные алые создания со стрекозьими ассиро-вавилонскими крылышками, высоко задирая нервические ноги в выцветшем розовом трико, они привнесли в вихрь пируэтов геометрическую четкость.

Здесь некоторые из сидящих в ложах совершеннолетних лиц, называемых французами gagà, должны были обязательно побледнеть. Танцевальный ритм стал точно соответствовать ритму восьмисложного усеченного стиха: ралла лилла триллилла ри – на пелерину - сизари.

Громы удвоили свою мощь, серные дымы валили из-под земли через люки и поднимались вверх, вплоть до небесных фестонов.

- Вот и Сарданапал, - сказала мне Джузеппина, охваченная вполне понятной тревогой.

Но развратный монарх медлил с появлением, и можно было понять почему. Удрученный тревогами и угрызениями совести, проклятый богами, он выдвигался верхом, но лошадка еле шевелила как бы ватными ногами, ведомая под уздцы красавцем пажом. О последнем имелись наилучшие отзывы: доверчивый малый, втянутый в сарданапаловы шашни, похоже, он был озабочен не столько вечными муками, сколько тем, чтобы скакун не сложился пополам.

Тюком обмякший в седле, безвольный цезарь временами обращал к фрачному человеку молящий взор:

- Да дай же трубам адажио, всей твоей покойной родни ради!

Как это верно, что несчастье делает смиренными даже самых высокомерных и жестоких правителей!

Но за кем это следует человек во фраке? А он – слуга при уздечке крылатого гиппогрифа.

Однако все завершилось наилучшим образом: четвероногое, мы должны были понять это раньше, опасности не представляло.

Я старался понять, как нашему воображению удастся разобраться с этим картонным лабиринтом, месопотамскими царями, жестяными щитами, спесивыми, привыкшими к неге царицами, выцветшими трико, однобоко представленной информацией, доблестными античными вояками, конца и края которым не было видно.