Читать «Карло Эмилио Гадда» онлайн - страница 49

После чего не будет удивительным узнать, что по прочтении в газете «Коррьере делла Сера» от 9 июня 1922 объявления, составленного таким образом: «Продается коллекция исторических философских изданий, редких. Бросовая цена. Уступим за 144 лиры» инженера Баронфо охватили: сначала желание, потом нежелание или абулия, потом притягательность дешевизны и редкости, потом мысль, что только для перевозки тех книг понадобится Gondrand (крупнейшая транспортная компания) и кто знает, сколько пыли, трухи и моли содержится в них; так разрываясь между «да» и «нет» (неврастения, замешанная на философии), он написал письмо и отправил его по почте, потом засомневался, а наклеил ли марку, потом вспомнил, что таки да, потом раскаялся, потом утешился; потом раскаялся и утешился еще пять или шесть раз, пока не пришел ответ с указанием имени и адреса сделавшего предложение лица, некоего Коэна. «Этот из племени Спинозы», - подумал инженер под накатившей волной симпатии к забытому великому. На следующий вечер Коэн повел его к католическому священнику, теологу и профессору словесности, а еще два вечера спустя все трое направились в один благородный дом и с любезным величием были приняты его хозяином.

Беседа оказалась достаточно длиннехонькой, даже и вовсе сложнехонькой, поскольку для хозяина было важным деликатно порассуждать на следующие темы: 1º. Что никто из его рода никогда не инициировал ничего подобного «отчуждению, уступке», уж не говоря этого гнусного слова: «продаже». - 2º. Что не всегда маркизы Рипамонти держали в доме такие достойные находиться в нем вещи. - 3º.Что это, между прочим, может быть вменено в вину смутному времени, не говоря уже о людской непорядочности. - 4º. Что (и здесь был самый щепетильный момент, когда пришлось лавировать между Коэном и неизвестным визитером), что определенные ростки вовсе не должны оказаться ни приглушенными в сердцах неистово увлеченных ими людей, ни уничтоженными многотрудной мировой историей; ведь потерянные люди мечтали, желали огня под пеплом, предвещая бледные рассветы, разгорающиеся до новейших пожарищ, до новейших скорбей: и что долгом каждого христианского отца является держать в строгости души, и чем легче им потеряться в познаниях и мечтаниях, тем тверже их нужно удерживать подальше от края пугающей пропасти. - 5º. Что сам он согласился с подсказкой профессора Дона Заккария Эусеби, видного теолога и ревностного патриота (которому обратил свою сдержанную барскую улыбку); он же, Дон Заккария, доказал ему самому и маркизе, его жене, что будет гораздо лучше очистить богатую библиотеку от большинства всех этих трудов, пусть и подтверждающих незаурядный ум написавших их лиц, однако слишком далеко уводящих от духа и идеалов истинной науки, которая должна быть пособием религиозной идеи, а не препятствием ее триумфа (и назвал имена нескольких друзей, как например имя видного адвоката Пертуселлы, которые придерживались такого же мнения). - 6º. Вследствие чего он решил совершить отчуждение этих трудов. - 7º. Он отдал бы их даром или даже сжег бы или отправил бы в чаны какой-нибудь картонажной фабрики, но Дон Заккария дал ему понять, что книги можно «с таким же успехом обратить и в хлеб для бедных». - 8º. Таким образом он поручил синьору Коэну, специалисту по античным редкостям и увлеченному собирателю разного рода книг и полотен, взять на себя роль арбитра в выполнении последующей «уступки», поскольку Дарвин и Хекель, Милл и Спенсер не такие уж, к сожалению, античные и не такие уж позабытые авторы, какими заслуживают быть. - 9º. В установлении совокупной цены он полагается на справедливость мнений вышеназванного синьора Коэна и синьора инженера Баронфо, когда они к вящему удовольствию просмотрят все книги.