Читать «Сад любви. Из английской романтической поэзии» онлайн - страница 55

And let thy gentle fingers fling (и пусть твои нежные пальцы бросают: «пусти/допусти твои нежные пальцы бросать»; gentle – мягкий, добрый; кроткий; нежный, ласковый; to fling – бросать, метать, кидать, запускать)

Its melting murmurs o’er mine ear (ее /арфы/ тающие = плавные журчащие/шелестящие звуки на мой слух: «мое ухо»; melting – плавящийся; тающий; мягкий, плавный /о звуках/; to melt – таять; плавиться; murmur – шепот; слабый неясный шум; журчание; шорох; шелест; o’er = over).

If in this heart a hope be dear (если в этом сердце была бы дорога надежда = если это сердце /еще/ питает надежду),

That sound shall charm it forth again (тот звук должен выманить ее чарами/заклинаниями снова наружу; to charm — очаровывать, заколдовывать/при помощи действий или заклятий/; charm – заклинание, магическая формула; заговор: to be under a charm – быть околдованным, зачарованным; forth – вперед, дальше; вовне, наружу):

If in these eyes there lurk a tear (если вот в этих глазах таилась бы = таится слеза; to lurk – скрываться в засаде; прятаться; оставаться незамеченным; притаиться),

’Twill flow, and cease to burn my brain (она потечет/польется и перестанет жечь мой мозг; ’twill = it will; to burn – гореть, пылать; жечь, сжигать).

But bid the strain be wild and deep (но прикажи напеву: «натяжению» быть диким = непокорным и глубоким; to bid – просить; приказывать; strain – натяжение; напряжение; to strain – натягивать; растягивать; напрягать; wild – дикий, природный; бурный, необузданный),

Nor let thy notes of joy be first (а также не дай твоим звукам/напевам радости/не допусти твои звуки/напевы радости быть первыми; nor – также не, тоже не; note – нота; /поэт./ мелодия, напев);

I tell thee, minstrel, I must weep (я говорю тебе, менестрель, я должен/мне надо плакать; minstrel ['mɪnstr(ə)l] – менестрель /средневековый бродячий поэт-певец/),

Or else this heavy heart will burst (или иначе это тяжелое сердце разорвется; to burst – лопаться; разрываться);

For it hath been by sorrow nursed (потому что оно было вскормлено скорбью; to nurse – кормить, выкармливать /ребенка/),

And ached in sleepless silence long (и долго болело в бессонном безмолвии; to ache [eɪk] – болеть, испытывать боль; sleep – сон; silence ['saɪləns] – тишина, безмолвие);

And now ’tis doom’d to know the worst (а теперь оно обречено знать самое худшее; ’tis = it is; doom [du: m] – рок, судьба; /уст./ судебное решение; приговор; to doom – осуждать, выносить обвинительный приговор; обрекать; предопределять),

And break at once (и разорваться/разбиться сразу же/тут же; to break [breɪk] – ломать/ся/, разбивать/ся/ /на части/; разрушать/ся/) – or yield to song (или поддаться/уступить песне; to yield [ji: ld] – поддаваться, уступать; /уст./ платить, расплачиваться, отдавать должное).

My soul is dark – Oh! quickly stringThe harp I yet can brook to hear;And let thy gentle fingers flingIts melting murmurs o’er mine ear.If in this heart a hope be dear,That sound shall charm it forth again:If in these eyes there lurk a tear,‘Twill flow, and cease to burn my brain.But bid the strain be wild and deep,Nor let thy notes of joy be first;I tell thee, minstrel, I must weep,Or else this heavy heart will burst;For it hath been by sorrow nursed,And ached in sleepless silence long;And now ‘tis doom’d to know the worst,And break at once – or yield to song.

George Gordon Byron