Читать «Идиллии» онлайн - страница 64

Тысячу лет христиане свозили сюда со всех концов земли золото и серебро и драгоценные камни; самые искусные мастера с великим тщанием и уменьем обрабатывали дары, и весь мир стекался в храм, чтобы в восторге замирать перед дивным искусством и красотой. Только из одного зеленого мрамора и порфира сотни колонн подпирают купола и своды, створки боковых врат из самородного серебра, а других — из слоновой кости, все стены из разноцветного мрамора, какого не найти теперь и в аравийских пустынях. А золотая мозаика под сводами словно бы создана не рукой человека… И все это по воле аллаха должно было однажды перейти в руки правоверных. Таков на этой земле удел, отведенный гяуру, — плоды его труда и его искусства собирают те, кого пророк послал огнем и мечом возвещать его слово. Только одни потемневшие следы мозаичных изображений распятого Христа и его святых, да здесь, в стене, не до конца выщербленный крест, и там, под сводом, крыло ангела — вот все, что осталось в древней святыне христиан от их славы и от их бога. И… еще смутная надежда: там, на возвышении, замурованные врата, за которыми будто бы скрылся их священник, когда мусульмане брали храм — откроются, выйдет он опять, и его молитва снова овладеет Айей-Софией.

Старый ходжа давно почивает в земле, а эту легенду Селим все помнит и каждый вечер, обходя мечеть, читает ее по следам мозаичных изображений, порфировым колоннам и вратам со створками из чистого серебра. С людьми он неразговорчив: и сам не подберет слов, и других выслушать не может — как ласточки вьются вокруг куполов мечети, так его мысли целый день вращаются вокруг этой легенды, мысли медлительные, неясные, без начала и конца.

Выпадали тяжелые годины, когда вот так же, как сейчас, замирали стамбульские дворцы и сады, отчаявшиеся мусульмане рвали на себе бороды, шатался даже Диван падишаха. Селим-ходжа, ровно, мерно шагая, огибал запотевшие колонны, словно уставшие ждать, когда же выйдет поп из замурованных дверей, и в такое тревожное время невнятный страх овладевал его душой. Особенно перед вечерней молитвой: сквозь окна в куполах льются солнечные лучи и на золотистой мозаике дрожат не до конца выщербленные изображения Христа и святых, словно бы они ожили и смотрят — не пришел ли час их воскрешения? Селим-ходжа испуганно озирался — ему казалось, что под сводами взмахнул крыльями ангел, крест яснее проступил на стене, и он с дрожащими руками поднимался на возвышение, чтобы ощупать замурованную дверь и убедиться, что она не раскрывается.