Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 38
Александр Мильштейн
Он подошел ко мне и спросил усталым хриплым голосом:
— Художник?
— О нет! — сказал я — и начал рассказывать ему свою историю. Он перебил меня:
— Меня зовут Отто. А ты программист?
— Да, — сказал я. Рассказывать дальше мне уже не хотелось. •
— Ангелика мне что-то про тебя говорила, — сказал Отто, — Зонненляйтер тебя выписал оттуда, были проблемы с зеленой картой...
— Нет, это был не я.
— Почему ты знаешь, что не ты?
— Потому что я приехал по еврейской линии, — сказал я. Отто сделал большие глаза. Я объяснил ему, что существует программа приема еврейских иммигрантов.
Отто слушал молча, кивая, вынул из кармана пачку «Мальборо», закурил. Я попросил у него сигарету. Он дал, поднес мне огонек зажигалки. Ничто не предвещало того, что произошло через минуту.
— И звеньями этой цепочки ты, значит, всюду расплачивался, — сказал он. — Можно мне посмотреть?
Я вынул из-под рубашки цепочку, он взял ее, пощупал и отпустил.
— Еврейские штучки, — сказал он вдруг, — фокусы ваши. Вы вечно платите звеньями одной цепочки. Якобы цепочки. Якобы зубы золотые. Лежат в Швейцарии. Вранье. Все одно сплошное вранье...
Я повернулся и пошел прочь, подальше от соблазна утопить Отто в озере. Я успел сделать несколько шагов, после чего обе мои ноги оторвались от земли.
На мгновение я завис в воздухе с распростертыми руками.
Над камышами, как потревоженная утка.
И рухнул на землю.
Это был прием дзюдо, которым я занимался так же давно, как и живописью.
Прошлое иногда догоняет нас, я лежал, придавленный к земле Отто-телом, и не сразу понял, что Кружок стремительно сужается вокруг моей шеи.
Меня душили цепочкой, сделанной из утиля.
Я подумал, что это и есть конец моей истории.
Я вдруг увидел, что внутри меня теперь все то же самое, что в ЕЭС-1036.
Когда я открыл глаза, надо мной был Олег. Он делал мне искусственное дыхание, рядом валялся черный кожаный Отто. Я уже не был цифровой машиной. Возможно, аналоговой. «Он жив?» — спросил я. Олег кивнул.
«Скажем, что упал, — предложил Олег, — все видели, как он напился, вопросов не возникнет». — «Он может обвинить нас», — сказал я. «Да нет, я его знаю, ничего не будет», — махнул рукой Олег.
Когда мы подносили Отто к террасе, он уже пришел в себя и тихонько стонал. Ангелика, увидев его, не стала слушать наши объяснения, она попросила перенести его в джип, после чего села за руль и скрылась в противоположном от Мюнхена направлении.
Мы с Олегом сели в мою машину и поехали в Мюнхен. Я рассказал ему, что испытал в момент удушения что-то вроде галлюцинации. Он сказал, что такое бывает, в армии некоторые идиоты даже специально это делали — просили, чтобы их подушили полотенцем.
— Тебя можно о чем-то попросить? — сказал Олег.
— Ну еще бы. Ты ведь мне жизнь спас.
— Да разве ж это жизнь...
— Ну все-таки.
— Моя жизнь в данный момент настолько запутанна, что я плохо представляю, куда мне следует отправиться ночевать. Я жил у одной тетки, с ней уже все кончено, с другой что-то вроде начато, а может, и кончено...
— В любом случае, ты можешь у меня переночевать, — сказал я, — какие могут быть проблемы? Шея болит, черт возьми. Наверно, шрам будет, как у профессора Доуэля.