Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 38

Александр Мильштейн

Он подошел ко мне и спросил усталым хриплым голосом:

— Художник?

— О нет! — сказал я — и начал рассказывать ему свою историю. Он перебил меня:

— Меня зовут Отто. А ты программист?

— Да, — сказал я. Рассказывать дальше мне уже не хотелось. •

— Ангелика мне что-то про тебя говорила, — сказал Отто, — Зонненляйтер тебя выписал оттуда, были проблемы с зеленой картой...

— Нет, это был не я.

— Почему ты знаешь, что не ты?

— Потому что я приехал по еврейской линии, — сказал я. Отто сделал большие глаза. Я объяснил ему, что существует программа приема еврейских иммигрантов.

Отто слушал молча, кивая, вынул из кармана пачку «Мальборо», закурил. Я попросил у него сигарету. Он дал, поднес мне огонек зажигалки. Ничто не предвещало того, что произошло через минуту.

— И звеньями этой цепочки ты, значит, всюду расплачивался, — сказал он. — Можно мне посмотреть?

Я вынул из-под рубашки цепочку, он взял ее, пощупал и отпустил.

— Еврейские штучки, — сказал он вдруг, — фокусы ваши. Вы вечно платите звеньями одной цепочки. Якобы цепочки. Якобы зубы золотые. Лежат в Швейцарии. Вранье. Все одно сплошное вранье...

Я повернулся и пошел прочь, подальше от соблазна утопить Отто в озере. Я успел сделать несколько шагов, после чего обе мои ноги оторвались от земли.

На мгновение я завис в воздухе с распростертыми руками.

Над камышами, как потревоженная утка.

И рухнул на землю.

Это был прием дзюдо, которым я занимался так же давно, как и живописью.

Прошлое иногда догоняет нас, я лежал, придавленный к земле Отто-телом, и не сразу понял, что Кружок стремительно сужается вокруг моей шеи.

Меня душили цепочкой, сделанной из утиля.

Я подумал, что это и есть конец моей истории.

Я вдруг увидел, что внутри меня теперь все то же самое, что в ЕЭС-1036.

Когда я открыл глаза, надо мной был Олег. Он делал мне искусственное дыхание, рядом валялся черный кожаный Отто. Я уже не был цифровой машиной. Возможно, аналоговой. «Он жив?» — спросил я. Олег кивнул.

«Скажем, что упал, — предложил Олег, — все видели, как он напился, вопросов не возникнет». — «Он может обвинить нас», — сказал я. «Да нет, я его знаю, ничего не будет», — махнул рукой Олег.

Когда мы подносили Отто к террасе, он уже пришел в себя и тихонько стонал. Ангелика, увидев его, не стала слушать наши объяснения, она попросила перенести его в джип, после чего села за руль и скрылась в противоположном от Мюнхена направлении.

Мы с Олегом сели в мою машину и поехали в Мюнхен. Я рассказал ему, что испытал в момент удушения что-то вроде галлюцинации. Он сказал, что такое бывает, в армии некоторые идиоты даже специально это делали — просили, чтобы их подушили полотенцем.

— Тебя можно о чем-то попросить? — сказал Олег.

— Ну еще бы. Ты ведь мне жизнь спас.

— Да разве ж это жизнь...

— Ну все-таки.

— Моя жизнь в данный момент настолько запутанна, что я плохо представляю, куда мне следует отправиться ночевать. Я жил у одной тетки, с ней уже все кончено, с другой что-то вроде начато, а может, и кончено...

— В любом случае, ты можешь у меня переночевать, — сказал я, — какие могут быть проблемы? Шея болит, черт возьми. Наверно, шрам будет, как у профессора Доуэля.