Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 64

Мистика Георге — это светлая мистика, озаренная вечным сиянием Высшего Закона Мировой Гармонии.

Борис Дикой».

Случайно нашлись стихи, напечатанные в журнале «Полевые цветы», — их мне дали вместе с фотографией Бориса: в Печорах, на террасе сельского дома (обидно, что фотография, сделанная во время экспедиции, выцвела и трудно разобрать лица), Борис, стоя спиной к свету, читает сидящим за столом эти стихи:

Немного нежности и снисхожденья — Благодарю, мой верный друг.

О как легки прикосновенья Безвольных и бессильных рук.

Мы стали старше, проще, суше, Мы одинаково бедны, И за подержанные души Достаточно и полцены.

Короче редкие свиданья, Бедней случайные цветы, Скупей слова, честней молчанье, Все ближе, все ненужней ты...

Как мало, друг мой, нам осталось, И как нежнее берегу И рук покорную усталость, И холод безответных губ.

Насколько эти строки грамотней, искренней его более ранних опытов! Видно, не прошли бесследно парижские встречи со старыми мастерами и с талантливыми сверстниками в «Кочевье» — поэтическом объединении, где собиралась пишущая русская молодежь и где, по словам участников этого кружка, Вильде часто председательствовал, вел собрания, иногда выступал в обсуждениях, но никогда своих стихов не читал.

Может быть, покажется странным, что я так упорно доискивалась причины — почему Борис отказался от поэзии и ушел в науку. Как он нашел силу задавить в себе эту неуемную тягу к стиху — а она жила в нем с малых лет, — как он смог заглушить этот гул, это гуденье, из которого вырастет ритм, образ, рифма — все чудеса поэтического ремесла.

О том, как горько ему было отказываться от мечты стать признанным поэтом («я им буду — или меня вообще не будет»), Борис рассказал сам, в стихах.

Эти стихи мне отдала его жена в Париже в 1972 году.

15

Ирэн Вильде по-прежнему живет в Фонтенэ-о-Роз, под Парижем. Белый двухэтажный дом, где наверху жили Лоты, а внизу их друг, профессор Ланже вен, — давно снесли. Узенькая улочка, которая идет в гору мимо огромных многоэтажных зданий, грубо и громоздко вставших среди тихих деревьев бывшего сада, теперь называется улицей Бориса Вильде. Налево от этих громадин — большой, тоже новый жилой дом. Когда сидишь на диване в квартире Ирэн — седьмой этаж, — то через широкие двери лоджии видна только зеленая крона громадного кедра. Если подойти к окну — внизу небольшой поселок, сады, садоводства, давшие этой деревеньке имя «о-Роз». И в комнате — розы у портрета Бориса и родителей Ирэн.

О доме в Фонтенэ-о-Роз Борис писал Лотам под Новый, 1940 год с фронта, во время «странной войны»:

«Дорогие родители,

с новым, 1940 годом. Мне жаль, что я не с вами в этот праздничный вечер: хотя я везде «как дома», но есть один уголок, где я, бродяга по призванию и рождению, чувствую себя у нас дома. Этот уголок называется Фонтенэ-о-Роз. Деревушка и маленькая, и красотой не отличается, дом старый и не очень удобный, но я глубоко привязан к этому семейному очагу, потому что в нем для меня воплощена настоящая Франция, моя Франция, за которую я ушел воевать...