Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 122

Гаво пытается защищаться — он все отрицает. Нет, он не просто работал в гестапо: он еще помогал американцам, он был двойным агентом. И он начинает повторять то, что уже давно разбито предварительным следствием: ложь про некоего мифического американского майора Гобеа. «Да, я был связан с немцами — с Дерингом — начальником гестапо. Но я обещал Гобсу помогать. Да, я перевозил немецких агентов под видом английских летчиков до Бретани и переправлял этих гестаповцев в Англию. Но Гобс меня уговорил сообщать ему — сколько агентов и когда переправлялось».

Нигде не нашлось следов Гобеа, да, впрочем, эта легенда была до конца разоблачена свидетелями. Тогда Гаво стал клеветать на Нордманна — человека, выдержавшего страшные пытки и никого не выдавшего: Нордманн, мол, был болтлив, он и выдал всех. Но эти обвинения с треском проваливаются. Тогда Гаво пытается все свалить на другого участника Сопротивления — Вейль-Кюриеля.

В зале шум. Председатель испуган: он закрывает заседание. Завтра — очная ставка: Гаво встретится с Вейль-Кюриелем, которого он оклеветал.

На следующем заседании — неожиданный свидетель: по требованию защиты вызван немец Клейн, чудом оправданный военным судом; он занимает теперь какое-то важное место в ФРГ. Зал в смятении, кто-то кричит: «Он пытал Сенешаля, нашего Мальчугана! Я видела его в форме эсэсовца!» Но Клейн держит себя нагло, развязно: он обвиняет бедного Вейль-Кюриеля в том, что тот был их агентом и что он всех предал. «Я чувствую враждебное настроение в зале!»— возмущенно заявляет Клейн.

Зал вскакивает, все кричат, председатель тщетно пытается утихомирить возмущенных людей: Клейн еще осмелился пожаловаться, что его выслали из Франции! «Арестуйте его!»— кричат из зала.

Председатель закрывает заседание.

По требованию обвинителя из Германии был вызван еще один свидетель —судья, капитан Рос ко-тен. Он обиделся, что его отвезли в форт Ромен-виль: разве он военный преступник! К нему поехали Ивонн Оддон и Аньес Эмбер, и он им повторил, что все обвинение против группы Музея Человека было построено на показаниях Гаво, на представленных им документах, в том числе и на записке, которую Гаво заставил написать Мальчугана.

Роскотен еще раз выразил свое восхищение Вильде и его друзьями.

Тогда же добрая Аньес подарила ему свою книгу «Наша война» с надписью «Не помня зла...».

Гаво был присужден к заключению в тюрьму пожизненно.

Все тогдашние газеты подробно описали суд, возмущались приговором. Даже Мирра Ивановна написала сестре: «Сейчас идет процесс над предателем, погубившим Бориса и стольких других. Как верующая христианка я против смертной казни, но этого человека надо было уничтожить...»

Письма Мирры Ивановны к ее сестре — профессору Инне Ивановне Любименко, которые хранятся в архиве Академии наук в Ленинграде, можно было бы издать отдельно как образец не только ее широких интересов, разностороннего таланта, но и ее душевной молодости, чуткости, доброты...

Через десять дней после гибели Бориса она сумела сообщить эту страшную весть его сестре так бережно, так осторожно, как только мог это сделать человек большой души.