Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 120

Посол Финляндии, на которого так надеялись, ничем помочь не хотел, хотя Борис столько сделал для изучения финской культуры и его высоко ценили финские ученые, входившие вместе с ним в группу основателей Института угро-финской этнологии — первого в Западной Европе.

Но уже на процессе прокурор постоянно обрывает адвокатов: «Не тяните!» — и один из них потом говорил: «Мы чувствовали, что защищаем мертвецов».

В ту неделю, после приговора, попытки спасти Вильде, а значит, и всех остальных, становятся все настойчивее. После войны Жермен Тийон рассказала, как она решилась на самый отчаянный шаг — просить сочувствия у кардинала Бодрийяра, архиепископа Парижского.

Слушаю ее голос, записанный на пленку.

«Я советовалась с адвокатами, с родственниками подсудимых и все больше и больше убеждалась, что все усилия получить право на обжалование приговора, вернее, на подачу просьбы о помиловании либо бесполезны, либо даже вредны».

Жермен знала, что посол Финляндии, к которому обращались за помощью, резко отказался.

«Он — коммунист! — крикнул он Ирэн.— Я его знаю!»

«Ясно было, что он ненавидит Бориса,— писала Эвелина,— очевидно, у них раньше произошло какое-то столкновение; Борис умел вызывать в людях неодолимую неприязнь — если они ему чем-то не нравились...»

И Жермен Тийон решилась на крайность: «Я знала, что архиепископ Парижский за два года полного сотрудничества с немцами только раз просил помиловать осужденного — и ему это удалось. Вся Франция возмущалась его отношением к немцам, и даже верующие католики засыпали его бранными письмами. Мне удалось добиться свидания с ним через его племянницу и секретаря м-ль де Вим.

«Не пугайтесь, если он вам покажется несколько странным»,— предупредила она, провожая меня к его преосвященству.

И я увидела престарелого кардинала в страшном возбуждении и гневе. Он, размахивая руками, кричал: «Я — несчастный слепой старик, никто меня не жалеет... Каждый день мне приносят оскорбительные письма... подписи самых высоких католиков... Вы тоже пришли меня мучить...»

Я переждала еще один взрыв и сказала, что прошу подписать письмо. Текст я подготовила с адвокатом — оно было адресовано «канцлеру Гитлеру».

«Какой канцлер? Какой Гитлер?— закричал кардинал.— Я этого господина не знаю!»

И тут я сказала самым почтительным тоном: «Но он-то вас знает, ваше преосвященство, вы — Князь Церкви. Вы можете запросто обращаться к любому правителю...»

И вдруг он развеселился — так ему понравились мои слова. Он стал мне рассказывать о своих связях с коронованными особами: «А вы знаете, когда я писал бельгийскому королю, я назвал его «мой дорогой кузен»?»

Я слушала этот бред и думала, что жизнь таких замечательных, таких выдающихся людей, как мои товарищи, быть может, зависит от этого болтливого, суетного старика. Вдруг он сказал: «Я устал... Хорошо, я подпишу письмо».