Читать «Чарльз Буковски. Капитан ушел обедать, верховодит матросня» онлайн - страница 2

    Мне кажется, всегда есть что-то, с помощью чего нам хотелось бы над собой поизмываться. На ипподроме ты набираешься ощущений от других. Отчаяния во мраке. И как легко они его стряхивают и освобождаются. Толпа на скачках — это Мир, уменьшенный в размерах, жизнь, перемалывающая смерть и поражение. В конечном счете, никто не выигрывает, мы просто добиваемся отсрочки, момента вне этой мишуры (вот говно! обжег палец сигаретой, пока размышлял над этой бессмыслицей. Это меня разбудило, вышвырнуло из этой Сартровской статейки!) Черт, нам нужен юмор, нам необходимо смеяться. Я привык больше смеяться, я все привык делать больше, кроме как писать. Сейчас я пишу и пишу и пишу. Чем старше становлюсь, тем больше пишу, танцуя со смертью. Славное шоу. По-моему, и персонажи хороши. Однажды объявят “Буковски мертв”, а потом я буду по-настоящему открыт и развешен на ярких вонючих фонарных столбах. Ну и? Бессмертие - это глупое изобретение бытия. Видите, что творит ипподром? Он погоняет мои строчки. Молния и фортуна. Поет последняя Синяя птица. Мои слова звучат неплохо потому, что и в литературу я играю. Слишком многие чрезмерно осторожны. Они учатся, учат и сливают. Условности лишают их искры.

    Сейчас я чувствую себя лучше, здесь, дома, на втором этаже с “Макинтошем”, моим приятелем.

    По радио Малер скользит с необычайной легкостью, много рискуя, чего ему порой недостает. Потом нагромождает длинные мощные рифы. Спасибо, Малер. Я у тебя в долгу и могу никогда не расплатиться.

    Я слишком много курю, слишком много пью, но не могу слишком много писать. Это продолжает поступать само, а я запрашиваю еще. Оно является и мешается с Малером. Иногда я нарочно осаживаю себя, говоря “Одумайся и иди спать или смотреть на своих 9 кошек или посиди с женой на диване. Ты же либо на ипподроме, либо с “Макинтошем”. А потом я себя осаживаю, спускаю все на тормозах, забиваю на эту чертовщину. Люди писали, что мои книги помогли им не сдаться. Мне они тоже помогли. Книги, розы, 9 кошек.

    Здесь есть балкон, дверь на который сейчас открыта, и мне видны огни машин на южном направлении Харборской автострады. Они никогда не останавливаются, поток света льется и льется. Все эти люди. Что они делают? О чем они думают? Все мы умрем, мы все, что за цирк! Одно это уже должно заставить нас любить друг друга. Но не тут то было. Мы затерроризированы и сплющены тривиальщиной, мы снедаемы Ничем.

    Продолжай, Малер! Ты сделал дивной эту ночь. Не останавливайся, сукин ты сын! Не останавливайся!

    9/11/91 1:20

    Мне бы не повредило постричь ногти на ногах. Я режусь уже пару недель. Понятно, что это из-за ногтей, но времени постричь их я не нахожу. Я всегда бьюсь за минуту, у меня ни на что нет времени. Разумеется, если бы я смог держаться подальше от ипподрома, у меня его было бы навалом. Но вся моя жизнь была борьбой за один жалкий час, когда я мог заняться тем, чем хочу. Мой путь к самому себе - это полоса препятствий.

    Постричь ногти сегодня для меня означает гигантское усилие. Да, я знаю, есть люди, умирающие от рака, есть спящие на улице в картонных коробках, а я лепечу о подрезании ногтей. И, тем не менее, мне кажется, я ближе к реальности, чем какой-нибудь лоботряс, отсматривающий по 162 бейсбольных игры в год. Я жил в собственном аду, я и сейчас в нем, не вижу просвета. Тот факт, что я жив в 71 и хнычу о ногтях - чудо, которого мне достаточно.