| "Never mind the 'heartfelt'.... Just then the Red Army got to Samara.... The government ran away-it was simply disgusting.... My father tried to make me go with him. | -Ну, сердечно, - это вы оставьте... В это время Красная Армия подошла к Самаре... Правительство бежало, - очень было гнусно... Отец потребовал, чтобы я ехала с ним. |
| Oh, what a row we had! We showed ourselves in our true colours, he and I.... My father sent for gendarmes. | Был у нас тогда разговор, - проявили себя во всей красе - он и я... Отец послал за стражниками: |
| 'You'll swing for this, my dear!' he told me. | "Будешь, милая моя, повешена!" |
| But of course nobody turned up, they had all gone.... My father rushed out of doors with nothing but his brief case, and I shouted out my last words to him through the window.... No hatred can be so bitter as hatred of one's father! | Конечно, никто не явился, все уже бежало... Отец с одним портфелем выскочил на улицу, а я в окошко докрикивала ему последние слова... Ни одного человека нельзя так ненавидеть, как отца! |
| Well, and then, I wrapped my head up in a shawl and lay down on the sofa for a good cry. | Ну, а потом - с головой в платок - на диван и реветь! |
| And then and there I cut myself off from my past...." | И на этом отрезана вся моя прошлая жизнь... |
| And so they trudged on over the steppe, hardly meeting a living soul, past villages and hamlets swept into the vortex of civil war, all unaware of the bloody events raging in the locality as the great Don Cossack army, seventy-five thousand strong, marched for the second time to encircle Tsaritsyn, after the August disasters. | Так они шли по степи, мимо возбужденных гражданской войной сел и станиц, почти не встречаясь с людьми и не зная, что в этих местах разворачивались кровопролитные события: семидесятипятитысячная армия Всевеликого Войска Донского, после августовских неудач, во второй раз шла на окружение Царицына. |
| Groping for potatoes among the ashes, Kuzma Kuzmich said: | Ковыряя в золе картошку, Кузьма Кузьмич говорил: |
| "If you are very tired, Darya Dmitrevna, we could rest tonight, there's no need to hurry. | - Если вы очень утомлены, Дарья Дмитриевна, можно эту ночь передохнуть, над нами не каплет. |
| But we've chosen a bad place for our camp. | Только стойбище выбрали неудачное. |
| The wind from the gully would keep us awake. | Ветерок из оврага нам спать не даст. |
| We'd better jog quietly beneath the stars. | Лучше поплетемтесь-ка потихоньку под звездами. |
| Oh, how beautiful the world is!" | До чего хорош мир! |
| He raised his shrewd red face, as if to make sure that everything was in order in the celestial economy. | - Он поднял хитрое красное лицо, будто проверяя: все ли в порядке в небесном хозяйстве? |
| "Isn't it a miracle of miracles, dearie? Here are two infinitesimal beings creeping over the earth, observing with their inquiring minds a succession of phenomena, each more wonderful than the one before, drawing conclusions which bind them to nothing at all, and satisfying their hunger and thirst without doing the slightest violence to their consciences?... Oh, don't let us be in a hurry to get to the end of our travels!" | - Разве это не чудо из чудес, душенька: вот ползут две букашки по вселенной, пытливым умом наблюдая смену явлений, одно удивительнее другого, делая выводы, ни к чему нас не обязывающие, утоляя голод и жажду, не насилуя своей совести... Нет, не торопитесь поскорее окончить путешествие. |
| He drew a small bag of salt out of his pocket, joggled a potato up and down on his open palm, blew on his fingers, split the potato open and offered it to Dasha. | Он достал из кармана мешочек с солью, побросал на ладони картошку, дуя на пальцы, разломил ее и подал Даше. |
| "I have been through enormous quantities of books, and all they did was to clutter up my mind. | - Я прочел огромную массу книг, и этот груз лежал во мне безо всякой системы. |
