| "Sergeant Gvozdev!" shouted Teplov, and his voice now had a cheerful ring; he turned towards the trench, where the cadets had fallen back into their trance of boredom at the machine gun. | -Старший унтер-офицер Гвоздев!- уже раскатисто-бодро крикнул Теплов, обернувшись к окопу, где опять скучали юнкера около пулемета. |
| And when the sergeant, a lad of eighteen with insolent blue eyes, came up, saluting smartly, his elbow on a level with his shoulder, Teplov handed the command over to him and ordered his horse to be brought round. | И когда старший унтер-офицер, лет восемнадцати мальчишка с голубыми наглыми глазами, подошел и отчетливо, держа-локоть вровень плеча, взял под козырек, Теплов ему передал командование и приказал подать лошадь. |
| On the way to town, fidgeting in his saddle in his impatience, Teplov gave all the information required: the number of military units in Voronezh, the amount of artillery, and where they were posted.... | По дороге к городу, ерзая от нетерпения в седле, Теплов рассказал все, что было нужно: какие в Воронеже воинские части и сколько артиллерии, где она расположена... |
| "It's sheer animal panic, that's all.... Kutepov, forsooth, has a misfortune at Orel, and our lot shit in their pants.... It usen't to be like that.... Remember the Frost Campaign, Vadim? | -Собачья паника, и больше ничего... Извольте видеть - у Кутепова под Орлом какая-то неудача -так наши в штаны валят... Никогда этого прежде не было... А помнишь, Вадим, "ледовый поход"? |
| The only thing you hear now is: 'We have lost heart.' Yes, yes, something has gone-the former ardour.... And the muzhiks here are swine-we get nothing but dirty looks from them.... General Kutepov was right a thousand times when he barked out to the Commander in Chief: | У нас теперь пошло одно словечко: "сердце потеряли..." Да, да, что-то утеряно, - прежний пыл... Да и мужики здесь сволочи, - волками смотрят... Прав, прав генерал Кутепов, - он, говорят, отрезал главнокомандующему: |
| 'Moscow can be taken on one condition: that we give the population land reform and gallows....' Not a single telegraph post must be left unoccupied ... whole villages must be hung at a time, as in the days of Pugachev ... but all that's a bloody bore.... Somebody gave me the address of two sisters, highly obliging girls, they can play the guitar and sing drawing-room ballads-enough to drive you crazy! | "Москву можно взять при условии: дать населению земельную реформу и виселицу..." Чтобы ни одного телеграфного столба порожнего не осталось... Вешать, как при Пугачеве, - целыми деревнями... А впрочем, все это скучная материя... Мне дали один адресок: две сестры, обязательнейшие девушки, играют на гитарах, поют романсы, - с ума сойти, елки-палки! |
| Listen-suppose we go straight there!" | Знаете что, - давайте уж прямо сразу к ним... |
| Teplov seemed to be very well known, and the few patrols they met merely saluted, without so much as glancing at Dundich and Roshchin. | Теплова, видимо, хорошо знали, - несколько встретившихся патрулей только откозыряли, даже и не покосившись на Дундича и Рощина. |
| They turned in at the iron portico of a hotel in the principal thoroughfare. | На главной улице свернули к чугунному подъезду гостиницы. |
| Teplov dismounted, stretching his legs: | Теплов слез и, раздвигая ноги, сказал застенчиво: |
| "I don't want to be too conspicuous," he said bashfully. "I'll wait for you here.... Headquarters is on the second floor.... Don't be long, gentlemen!" | - Не люблю лишний раз глаза мозолить, я лучше вас здесь подожду... Главный штаб - во втором этаже... Только, господа, скорее. |
| He then said severely to the moustached and pockmarked Kuban Cossack standing in the entry: "Let them in, blockhead!" | - И строго - рябому, с татарскими усиками, кубанскому казаку, стоящему в подъезде: -Пропусти, болван... |
| Dundich and Roshchin ascended the wrought-iron staircase. | Дундич и Рощин поднялись по чугунной сквозной лестнице. |
| Budyonny's dispatch was addressed: | На пакете Буденного стояло: |
