Читать «Филип Сидни Аркадия (2011)» онлайн - страница 513

чужеземец он заслуживал бы сострадания) или пастуху (принять это низкое звание царь решился из любви ко мне), нет, вам придется ре- шать, жить или умереть Памеле, дочери Базилия». Много слез пролили прекрасные царевны на свои письма, много раз исправляли их, рвали и переписывали заново, то думая, что в них чего-то не хватает, то считая их слишком многословными, то боясь обидеть кого- нибудь или (того хуже) побудить к отказу. В конце концов, наступивший день вынудил их поторопиться, и они, призвав к себе одного из стражни- ков (никто другой не смел приблизиться к ним), принялись слезно молить его, чтобы он передал письма благородному собранию, потому что царевны более полагались на сочувствие многих, не решаясь доверить кому-нибудь одному столь дорогие им жизни. Однако юноша (верный назначившему его в стражу Филанаксу) отдал советнику Базилия оба письма, как раз когда Пирокл начал свою речь; и Филанакс, нечаянно раскрыв их, с пер- вых же слов все понял и не захотел никому их показывать (боясь, как бы справедливый Эварх не подверг опасности жизнь царевен или не сохранил жизнь узникам, боясь того и другого и не зная, что хуже и что лучше), он и сам не стал их читать, чтобы не смягчить сердце, требовавшее мести. Он спрятал оба послания и со злобой обратил к Пироклу слух, а когда Пирокл замолчал, с чистым сердцем пожелал, чтобы Эварх разрешил им сойтись в поединке, хотя поединок не сулил ему ничего хорошего, ибо не было по- близости воина, равного Пироклу, кроме, конечно же, Музидора. Однако Эварх ответил Пироклу так: — Телесная сила служит разуму, и было бы в высшей степени дико и нелепо ставить силу судьей над разумом. Филанакс хотел было возразить Пироклу, но Эварх знал, что они уже все сказали, а он запомнил, что они сказали, поэтому приказал Филанаксу предъявить обвинение второму узнику, после чего обещал вынести при- говор сразу обоим. Ничуть не стушевавшись из-за отповеди Пирокла, даже (в согласии с природой спора, тем более злого ожесточенного спора) еще сильнее распалившись, Филанакс начал свою речь против Музидора в такой яро- сти, что забыл все правила ораторского искусства. — Смотри, благородный судья и защитник Аркадии, до чего дошла наша страна, если подобные люди могут вызывать на поединок самых преданных и знатных рыцарей, если, заслужив позорную казнь, они сме- ют называться супругами наших царевен. Конечно, господа, должен при- знать, что усомнился бы в вашем вкусе, если бы вы предпочли смерть на виселице супружеским радостям. Но вы заслужили виселицу, а дам опо- зорили. Однако теперь моя речь о тебе, добрый господин Дор, который на самом деле волею Паллады недавно превратился в Палладия. Слишком много внимания мы уделяем беглому рабу; не беседы надо бы с ним во- дить, а бичом по немулройтись, каким и необъезженного жеребца можно уломать. Не ты ли, мой господин, чей посох с крюком должен был стать 624