Читать «Феликс Гольт» онлайн - страница 307

   – Да, я узнал сегодня нечто изменяющее мое положение в отношении вас. Я не могу открыть, в чем заключается это неожиданное бедствие. Оно и не нужно. В этом нет моей собственной вины. Но все же в глазах света я более не ношу теперь того незапятнанного имени, которым я гордился, когда лелеял надежду назвать вас своей женою. Вы очень молоды, вы вступаете в новую жизнь с блестящими надеждами, вы достойны всего лучшего. Я считал необходимым объясниться с вами; быть может, это было с моей стороны излишней самонадеянностью, но мне надо было принять эту предосторожность против самого себя. Теперь я уничтожил себе всякую возможность умолять вас принять то, что другие считают запятнанным, обесчещенным.

   Эстер была глубоко тронута. С тем парадоксальным стремлением, какое мы иногда ощущаем, она в эту минуту жалела, что не могла всем сердцем любить этого человека. Глаза ее наполнились слезами; она не произнесла ни слова, но с ангельскою нежностью в лице, положила руку ему на плечо. Гарольд сделал над собою неимоверное усилие и тихо произнес:

   – Нам теперь необходимо тотчас принять все меры для законной передачи того, что уже ваше по праву. Покончив с этими делами, я вероятно уеду из Англии.

   Эстер терзало сознание всей безысходной трудности ее положения. Ее сочувствие к Гарольду в эту минуту было так сильно, что оно словно набрасывало дымку на все прежние ее мысли и решения. Ей казалось невозможным нанести ему новую рану. Не снимая руки с его плеча, она застенчиво промолвила:

   – Вы обязаны... вы принуждены... ехать во всяком случае?

   – Быть может, не во всяком, – отвечал Гарольд и кровь бросилась ему в лицо;– по крайней мере, не на долго, не навсегда.

   Эстер увидела, что глаза его засветились неожиданным блеском, а потому с ужасом и неимоверной поспешностью она прибавила:

   – Я не могу ничего сказать теперь. Мне предстоит важное решение... Я должна подождать... до завтра.

   С этими словами она отдернула свою руку, но Гарольд поднес ее к губам и почтительно поцеловал. Она отвернулась и почти упала в кресло. Она не хотела так уйти от Гарольда. Во все время их разговора, она жаждала у него что-то спросить, но не имела на это духа. Она должна была ждать, не вспомнит ли он о чем-нибудь другом, кроме собственного горя. Она сидела беспомощная, под влиянием боровшихся в ней противоположных чувств, а Гарольд стоял в некотором от нее расстоянии, терзаемый неизвестностью и отчаянием, он страдал теперь гораздо более прежнего, ибо он исполнил свой долг и никакое возвышенное побуждение не поддерживало более его сил.

   Последние слова Эстер отняли у него возможность продолжать разговор о том предмете, который всецело занимал его ум и сердце. Но все же она сидела перед ним и он, стараясь в своем уме отгадать ее чувства, вспоминал все, что она делала и говорила в последние дни. Этот ряд воспоминаний побудил его сказать: