Читать «Стихотворная "Псалтирь"» онлайн - страница 5

 Переложения, напечатанные в "Сочинениях", нашли себе читателей. Как рассказывает Тредиаковский, они также воодушевляли его завершить полное переложение Книги псалмов, ибо вышедшие в свет парафразисы "любопытных сердец не токмо не насытили, но еще более, чтоб так сказать, алчность в них распалили; пожелали они, чтоб им наслаждаться всеми, составленными равным образом; а желания своего некоторые из них, посещавшие меня по временам, и от меня не скрывали часто. Преисполнились слухи мои повторения их, и углубленные речи в сердце воспламенили в нем горячесть к начатию" (л. 4). В 1753 г. он завершил полное поэтическое переложение Псалтири; в начале 1760-х годов он своей рукой еще раз переписал всю книгу переложений, внеся несколько мелких добавлений. На обратной стороне обложки стоял эпиграф: "Hunni discunt Psaltorium: Scythiae frigora feruent calore fidei. || S. Hieron. Epist. 7. ad Laetam, || то есть || Гунны научаются Псалтири: Скифские стужи пламенеют жаром веры. || Блажен, Иерон. (родом Славянин из Сидроны или Стридоны, боснийского града, бывый при окончании четвертаго века) в 7 эпистоле к Лете" (л. 2 об.). За эпиграфом следовало "Предуведомление" -- ярчайший и интереснейший документ литературной культуры XVIII в. В нем отчетливо присутствует элемент "подражания" и "соревнования" с Симеоном. Так, он пишет, что у него "было в мысли положить каждый псалом на распев" (л. 7), -- как известно, в русском народе имела исключительное хождение "Псалтирь" Симеона, положенная на музыку В. Титовым (хотя в данном случае Тредиаковский мог одновременно ориентироваться на западноевропейскую культурную ситуацию, где музыкальная псалмодия имела широкое распространение начиная с эпохи Лютера и Кальвина; А. Годо, например, в предисловии к своему поэтическому переложению высказывал желание, чтобы оно было положено на музыку и пелось 17). Следуя за вторым предисловием Симеона к "Псалтири рифмотворной", Тредиаковский рассказывает о причинах и целях создания своего переложения: "Первая из тех: подражание всем почитай христианским народам, по крайней мере населяющим Европу. Нет из них ни единаго, у коего псалмы не были б преложены стихами, и стихами лирическими, как то и должно, и род псалмов требует". Итак, как и у Симеона, первый аргумент -- аппеляция к опыту европейских народов. Действительно, в "театре мира" Франции в середине XVI--начале XVIII в. существовала гугенотская (К. Маро, А. д'Обинье, А. Гомбо, Жильбер), лютеранская (переводы на французский "Книги гимнов" М. Лютера) и католическая (Корнель, Расин и др.) псалмодия; с 1610 по 1684 г. было сочинено 15 полных переложений Псалтири.18 Существенным мог быть опыт польской и чешской псалмодии, тесно связанный с идеей славянского мессианизма (переложения М. Рэя, Я. Кохановского, Коменского).19 Знаменательно, что ознакомление с "Псалтирью" Кохановского в России часто носило характер "не просто чтения, по и разбора, ведущегося с вероисповедной точки зрения".20 "Но и сего самого,-- продолжает Тредиаковский, -- и не было на нашем языке поныне, кроме некоторый частицы. Преложение Симеона Полоцкого есть не токмо не лирическое, но и какого б было из поэзии вида, определить не без трудности, а что оно притом еще <...> не стихами, <...> о том уже между искусными нет пи малого сомнения" (л. 3 об.). Между тем современники Тредиаковского, "углубляясь в Пиндаров и Анакреонтов" (это намек на Кантемира или Ломоносова?), пренебрегают поэтическим миром Библии. В связи с этим труд Тредиаковского, по. его мнению, должен был иметь не только литературное, но и культурное значение.