That may have been partly because they regarded Europe as a sink of iniquity, where strange laxities prevailed. | В их глазах Европа была помойкой, средоточием зла, распущенности. |
They thought the Mother Country as Erastian as any other. | Они полагали, что их исторической родиной, как и другими странами, правят христиане, забывшие Бога. |
And they carried their protests to extraordinary lengths, for them.... | В общем, возражениям и причитаниям их не было конца. |
They even, almost, said that marriage was a sacrament; but neither Miss Florence nor Miss Emily could quite bring herself to utter the word. | Брак для них священен - вот что мне дали понять. Правда, ни та, ни другая не решились произнести слово "священен". |
And they almost brought themselves to say that Florence's early life had been characterized by flirtations-something of that sort. | Зато почти проговорились насчет легкомысленных поступков Флоренс в девичестве - правда, сказано об этом было вскользь, обиняками. |
I know I ended the interview by saying: | Помню, тут я встал и объявил: |
"I don't care. | "Мне все равно. |
If Florence has robbed a bank I am going to marry her and take her to Europe." | Пусть бы даже Флоренс ограбила банк - мы все равно поженимся, и я увезу ее в Европу". |
And at that Miss Emily wailed and fainted. But Miss Florence, in spite of the state of her sister, threw herself on my neck and cried out: | При этих словах мисс Эмили зарыдала и упала в обморок, а ее сестра, вместо того чтобы помочь ей, бросилась ко мне на шею, умоляя: |
"Don't do it, John. Don't do it. | "Джон, ради Христа, не делайте этого. Вы потом пожалеете. |
You're a good young man," and she added, whilst I was getting out of the room to send Florence to her aunt's rescue: | Ведь вы достойный молодой человек". Я выскочил вон из комнаты, чтобы позвать на помощь Флоренс, - ее тетушка по-прежнему лежала без чувств, - и последнее, что я услышал, выбегая, были слова мисс Флоренс-старшей: |
"We ought to tell you more. | "Простите, Джон, мы не все вам рассказали. |
But she's our dear sister's child." | Поймите, она - единственная дочь нашей дорогой покойной сестры". |
Florence, I remember, received me with a chalk-pale face and the exclamation: | Увидев меня в дверях, Флоренс, бледная как мел, весело закричала: |
"Have those old cats been saying anything against me?" | "Ну что, нажаловались на меня старые клячи?!" |
But I assured her that they had not and hurried her into the room of her strangely afflicted relatives. | Я отмахнулся и увлек ее за собой обратно в гостиную к ее тетушкам - надо было что-то делать: очень уж разнервничались старушки. |
I had really forgotten all about that exclamation of Florence's until this moment. | Кстати, я начисто забыл о "старых клячах" -вспомнил только сейчас, рассказывая эту историю. |
She treated me so very well-with such tact-that, if I ever thought of it afterwards I put it down to her deep affection for me. | Флоренс всегда была со мной очень вежлива, предельно тактична, поэтому даже эту не очень благозвучную фразу я, видимо, не задумываясь приписал ее чувству глубокой привязанности. |