| It is almost too terrible, the picture of that judgement, as it appears to me sometimes, at nights. | Иногда, по ночам, картина суда мерещится мне во всех подробностях и оттого кажется еще страшнее. |
| It is probably the suggestion of some picture that I have seen somewhere. But upon an immense plain, suspended in mid-air, I seem to see three figures, two of them clasped close in an intense embrace, and one intolerably solitary. | Может, я уже где-то видел подобное: по убегающей вдаль равнине бредут, словно паря в воздухе, три фигуры. Двое сжимают друг друга в объятиях, а третья идет одна-одинешенька. |
| It is in black and white, my picture of that judgement, an etching, perhaps; only I cannot tell an etching from a photographic reproduction. | Все черно-белое. Таков мой образ Судного дня: гравюра (хотя чем отличается гравюра от фотоиллюстрации, право, не знаю). |
| And the immense plain is the hand of God, stretching out for miles and miles, with great spaces above it and below it. And they are in the sight of God, and it is Florence that is alone.... | Знаю только, что необъятная равнина - это длань Господа, она простирается на много миль окрест, и не счесть пространств, коим она владыка... И все-то видит Бог, только Флоренс одинокая как перст... |
| And, do you know, at the thought of that intense solitude I feel an overwhelming desire to rush forward and comfort her. | И, знаете, как представлю это горькое одиночество, меня захлестывает желание броситься к ней навстречу и по-отечески утешить ее. |
| You cannot, you see, have acted as nurse to a person for twelve years without wishing to go on nursing them, even though you hate them with the hatred of the adder, and even in the palm of God. | Ведь двенадцать лет подряд я был для нее сиделкой, поэтому, естественно, хочу ухаживать и дальше, пусть в другое время я и раздавил бы ее, как гадюку, пусть я знаю, что она целиком в руках Божьих. |
| But, in the nights, with that vision of judgement before me, I know that I hold myself back. | По ночам, когда меня посещает видение Судного дня, я невольно сдерживаюсь - себя не обманешь. |
| For I hate Florence. | Я ненавижу Флоренс. |
| I hate Florence with such a hatred that I would not spare her an eternity of loneliness. | Ненавижу ее всеми фибрами души: никогда, даже за вечную муку одиночества, не простил бы ее. |
| She need not have done what she did. | Не должна она была так поступать. |
| She was an American, a New Englander. | Она же американка, уроженка Нового Света. |
| She had not the hot passions of these Europeans. | В отличие от европейцев, которыми владеют страсти, она не должна была давать волю чувствам. |
| She cut out that poor imbecile of an Edward-and I pray God that he is really at peace, clasped close in the arms of that poor, poor girl! | Это она виновата в том, что Эдвард кончил жизнь полным ИДИОТОМ: я молю Всевышнего об упокое его души, в объятиях бедной несчастной девочки. |
| And, no doubt, Maisie Maidan will find her young husband again, and Leonora will burn, clear and serene, a northern light and one of the archangels of God. And me.... Well, perhaps, they will find me an elevator to run.... But Florence... . | И Мейзи Мейден пусть снова обретет своего юного супруга - хотя бы на небесах. И Леонора пусть горит себе, чисто и ярко, будто северное сияние, и да станет она одним из ангелов-хранителей Господа... Я же... Ну что же, возможно, и для меня найдется работа лифтера... Но вот Флоренс... |
| She should not have done it. | Зря она так. |
