| In the sunlight gleams come from the city-gleams from the glass of windows; from the gilt signs of apothecaries; from the ensigns of the student corps high up in the mountains; from the helmets of the funny little soldiers moving their stiff little legs in white linen trousers. | Город за окном купался в лучах солнца: повсюду плыли разноцветные блики - от оконных стекол; золоченых вывесок аптек; от металлических блях на рюкзаках студентов, поднимающихся по тропинке в горы; от блестящих шлемов военных в белых полотняных галифе, марширующих на плацу, как смешные оловянные солдатики. |
| And it was pleasant to get out in the great big spectacular Prussian station with the hammered bronze ornaments and the paintings of peasants and flowers and cows; and to hear Florence bargain energetically with the driver of an ancient droschka drawn by two lean horses. | Все радовало глаз - даже огромный, помпезный, в прусском стиле вокзал с лепниной, крашенной под бронзу, и настенным панно, изображавшим крестьян, цветы и коров. Слышать, до чего бойко торгуется Флоренс с извозчиком, восседавшим на козлах видавших виды дрожек, в которые запряжены две тощие лошаденки, и то было приятно. |
| Of course, I spoke German much more correctly than Florence, though I never could rid myself quite of the accent of the Pennsylvania Duitsch of my childhood. | Конечно, я бы договорился быстрее: ведь я говорю по-немецки много правильнее, чем она, мне только мешает акцент - смесь пенсильванского с немецким, который я приобрел еще в раннем детстве. |
| Anyhow, we were drawn in a sort of triumph, for five marks without any trinkgeld, right up to the castle. | Впрочем, суть не в этом. Главное, мы сторговались, и за шесть марок без всяких чаевых нас торжественно доставили к самому замку. |
| And we were taken through the museum and saw the fire-backs, the old glass, the old swords and the antique contraptions. | С той же торжественностью нас провели по залам музея и показали нам каминные решетки, старинный хрусталь, средневековые мечи и орудия пыток времен инквизиции. |
| And we went up winding corkscrew staircases and through the Rittersaal, the great painted hall where the Reformer and his friends met for the first time under the protection of the gentleman that had three wives at once and formed an alliance with the gentleman that had six wives, one after the other (I'm not really interested in these facts but they have a bearing on my story). | Мы даже поднялись по узкой винтовой лестнице и осмотрели рыцарский зал, огромную, увешанную картинами парадную приемную, где великий деятель Реформации впервые встретился со своими друзьями, пользуясь покровительством вельможи, у которого было сразу три жены, и заключил союз с другим вельможей, у которого поочередно было шесть жен (эти факты сами по себе меня мало интересуют, я упоминаю их потому, что они связаны с рассказом). |
| And we went through chapels, and music rooms, right up immensely high in the air to a large old chamber, full of presses, with heavily-shuttered windows all round. | Потом нам показали часовни, гостиные для музыкальных вечеров. И так мы забрались на самый верх и очутились в просторных старинных покоях. Из-за наглухо закрытых ставней там царил полумрак и было душно - возможно, еще и оттого, что вся комната была заставлена печатными станками. |
| And Florence became positively electric. | Флоренс пришла в необычайное волнение. |
| She told the tired, bored custodian what shutters to open; so that the bright sunlight streamed in palpable shafts into the dim old chamber. | Она потребовала от усталого, скучающего смотрителя распахнуть ставни, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. |
