| Roshchin, without taking his eyes off her, said in slow, resolute tones: | Pощин, не опуская глаз, сказал медленно и твердо: |
| "I have come to pay my respects to you. | - Я зашел к вам, чтобы засвидетельствовать почтение. |
| Your maid told me of your misfortune. | Ваша прислуга рассказала мне о несчастии. |
| I stayed because I felt I must tell you that I am at your disposal, that I am ready to devote my whole life to you." | Я остался потому, что счел нужным сказать вам, что вы можете располагать мной, всей моей жизнью. |
| His voice shook as he uttered the last words and his gaunt countenance was suffused with a dark flush. | Г олос его дрогнул, когда он выговорил последние слова, и худое лицо залилось коричневым румянцем. |
| Katya pressed her hands tight against her breast. | Катя со всей силой прижимала руки к груди. |
| Something in her eyes told him that he must go to her, and help her. | Рощин понял по глазам, что нужно подойти и помочь ей. |
| As he approached, Katya said, her teeth chattering: | Когда он приблизился, Катя, постукивая зубами, проговорила: |
| "How d'you do, Vadim Petrovich!" | - Здравствуйте, Вадим Петрович... |
| He raised his arm involuntarily as if to put it round her-so frail and sad did she look with the bottle in her clenched fist-but the next moment he let it fall, lowering his eyes. | Невольно он поднял руки, чтобы обхватить Катю, - так она была хрупка и несчастна, с судорожно зажатым в кулаке пузырьком, - но сейчас же опустил руки, насупился. |
| With feminine intuition Katya realized in a flash that she, small, unhappy, sinful, helpless, burdened with unshed tears, grasping a miserable phial of opium, was dear and indispensable to this man, who was waiting in severe silence to take her soul into his own. | Чутьем женщины Катя поняла вдруг: она, несчастная, маленькая, грешная, неумелая, со всеми своими невыплаканными слезами, с жалким пузырьком морфия, стала нужна и дорога этому человеку, молча и сурово ждущему - принять ее душу в свою. |
| Restraining her tears, unable to open her mouth to utter a single word, Katya bent over Vadim Petrovich's hand and held her . lips and face against it. | Сдерживая слезы, не в силах сказать ничего, разжать зубы, Катя наклонилась к руке Вадима Петровича и прижалась к ней губами и лицом. |
| * XLII * | 42 |
| Dasha sat looking out of the window, her elbows on the marble sill. | Положив локти на мраморный подоконник, Даша глядела в окно. |
| Over the dark woods at the end of Kameno-Ostrov Street, the sky was half covered by the sunset. | За темными лесами, в конце Каменноостровского, полнеба было охвачено закатом. |
| Miracles were going on up there. | В небе были сотворены чудеса. |
| Ivan Ilyich sat beside Dasha and gazed at her without moving, although now he might have moved as much as he liked, for Dasha would not go away from this room, with the crimson reflection of the sunset glow on its white walls. | Сбоку Даши сидел Иван Ильич и глядел на нее не шевелясь, хотя мог шевелиться сколько угодно, -Даша все равно бы никуда теперь не исчезла из этой комнаты с багровым отсветом зари на белой стене. |
| "How sad, and how sweet," said Dasha. "As if we were floating in an airship...." | - Как грустно, как хорошо, - сказала Даша. -Точно мы плывем на воздушном корабле... |
| Ivan Ilyich nodded. Dasha removed her arms from the window sill. | Иван Ильич кивнул, Даша сняла руки с подоконника. |
