| The bell rang again. | Звонок повторился. |
| Liza, half-asleep and puffing crossly, passed barefoot along the passage, rattled the chain on the front door, and in another moment was knocking at the door of the bedroom: | По коридору, сердито дыша спросонок, прошла босиком Лиза, зазвякала цепочкой парадного и через минуту постучала в спальню: |
| "A telegram for you, Ma'am." | "Барыня, вам телеграмма". |
| Katya, wincing, took the narrow envelope, tore it open, and unfolded it. The words swam before her eyes. | Катя, морщась, взяла узкий конвертик, разорвала заклейку, развернула, и в глазах ее стало темно. |
| "Liza," she said, looking up at the girl, whose lips were beginning to tremble from fear, "Nikolai Ivanovich is dead." | - Лиза, - сказала она, глядя на девушку, у которой от страха начали трястись губы. - Николай Иванович скончался. |
| Liza shrieked and burst out crying. | Лиза вскрикнула и заплакала. |
| "Go!" said Katya. | Катя сказала ей: "Уйдите". |
| Then she read over a second time the hateful letters on the telegraph strips: | Потом во второй раз перечла безобразные буквы на телеграфной ленте: |
| "Nikolai Ivanovich died of severe wounds received at his glorious post while fulfilling his duty stop his body will be transferred to Moscow at expense of Union. . . ." | "Николай Иванович скончался тяжких ранений полученных славном посту исполнения долга точка тело перевозим Москву средства союза..." |
| Katya was overcome by a sense of nausea; her head reeled, and, reaching out towards the pillows, she fell unconscious. . . . | Кате стало тошно под грудью, на глаза поплыла темнота, она потянулась к подушке и потеряла сознание... |
| The next day she was visited by the well-known public figure and liberal, Prince Kapustin-Unzhesky, that same bearded, rosy gentleman she had listened to on the first day of the revolution in the Lawyers' Club. Taking both her hands in his, and pressing them to his shaggy waistcoat, he began telling her that, in the name of the organization in which he had worked with the late Nikolai Ivanovich, in the name of the city of Moscow, of which he was now assistant commissar, in the name of Russia, he wished to express inconsolable regret for the untimely death of a glorious champion of principle. | На следующий день к Кате явился тот самый румяный и бородатый барин - известный общественный деятель и либерал князь Капустин-Унжеский, - которого она слышала в первый день революции в Юридическом клубе, -взял в свои руки обе ее руки и, прижимая их к мохнатому жилету, начал говорить о том, что от имени организации, где он работал вместе с покойным Николаем Ивановичем, от имени города Москвы, товарищем комиссара которой он сейчас состоит, от имени России и революции приносит Кате неутешные сожаления о безвременно погибшем славном борце за идею. |
| Prince Kapustin-Unzhesky was by nature so happy, healthy, and good-natured, he was so sincerely grieved, from his beard and waistcoat came such a consoling smell of cigars, that for a moment Katya really felt a little comforted. Raising to his face her eyes, brilliant from sleeplessness, she parted her dry lips: | Князь Капустин-Унжеский был весь по природе своей до того счастлив, здоров и весел и так искренне сокрушался, от его бороды и жилета так уютно пахло сигарами, что Кате на минуту стало легче на душе, она подняла на него свои блестевшие от бессонницы глаза, разжала сухие губы: |
| "Thank you for speaking so kindly of Nikolai Ivanovich." | - Спасибо, что вы так говорите о Николае Ивановиче... |
| The Prince produced an enormous handkerchief and wiped his eyes. | Князь вытащил огромный платок и вытер глаза. |
