| He listened to her without turning his head, and rose, saying: | Он слушал, не оборачиваясь, потом встал и сказал: |
| "Mayor Guchkov has declared a second time that arms will not be issued to the workers. | - Городской голова Гучков вторично заявил, что рабочим оружие выдано не будет. |
| I propose voting without debate for a protest against the action of the Revolutionary Committee." | Предлагаю голосовать без прений протест против действий Революционного комитета. |
| Telegin managed to find out at last, by questioning an undergrown schoolboy, conscientiously smoking a cigarette, that a meeting of the Soviet of Workers' Deputies which had already lasted two days, was in progress. | Телегин наконец допытался (спросив у малорослого гимназиста, озабоченно курившего папиросу), что здесь, в Екатерининском зале, происходит не прерывающееся вторые сутки заседание Совета рабочих депутатов. |
| In the dinner hour, the soldiers of the reserve regiment posted in the Kremlin, catching sight of the smoke from the field kitchens in the Red Square, surrendered and opened the gates. | В обеденное время солдаты запасного полка, сидевшие в Кремле, увидели дымок походных кухонь на Красной площади, - сдались и отворили ворота. |
| A shout rang out over the square, and caps were flungup. | По всей площади пошел крик, полетели шапки. |
| On to the Lobnoye Mesto, where once had lain the False Dmitri (dead, naked, a sheep's mask over his face and a fool's trumpet across his belly), where tsars had been acclaimed and anathemized, where favours and coercions had been proclaimed to the Russian people -on to this slight mound, alternately overgrown with dock leaves and drenched in blood, there clambered a little soldier in a shabby greatcoat, bowing, and pulling his tall cap over his ears with his two hands, trying to say something which was lost in the din. | На Лобное место, где лежал когда-то нагишом, в овечьей маске, со скоморошьей дудкой на животе, убитый Лжедимитрий, откуда выкрикивали и скидывали царей, откуда читаны были все вольности и все неволи народа русского, на небольшой этот бугорок, много раз зараставший лопухами и снова заливаемый кровью, взошел солдатик в заскорузлой шинелишке и, кланяясь и обеими руками надвигая на уши папаху, начал говорить что-то, - за шумом никто не разобрал. |
| He was ever such a skinny little soldier, raked in by the very last mobilization from some Godforsaken spot and yet a lady with her feathered hat awry on her head, pushed forward to give him a kiss, and he was dragged down from the Lobnoye Mesto, and carried off shoulder high with shouts of triumph. | Солдатик был совсем захудалый, выскребленный последней мобилизацией из захолустья, - все же барыня какая-то, в съехавшей набок шляпке с перьями, полезла его целовать, потом его стащили с Лобного места, подняли на руки и с криками понесли. |
| Just then a dashing fellow made his way out of the crowd on Tverskaya Street, just opposite the General Governor's mansion, climbed up on to the monument to Skobelev, and tied a scrap of red stuff on the General's sword. | На Тверской в это время против дома генерал-губернатора молодец из толпы взобрался на памятник Скобелеву и привязал ему к сабле красный лоскут. |
| There were cries of "Hurrah!" | Кричали "ура". |
| Certain mysterious individuals made their way from a side street into the Secret Police Department, and soon there was the sound of falling glass, and clouds of smoke came rolling out. | Несколько загадочных личностей пробрались с переулка в охранное отделение, и было слышно, как там летели стекла, потом повалил дым. |
| There were more cries of "Hurrah!" | Кричали "ура". |
