| "What d'you mean? D'you think the Germans are going to beat us?" asked Ivan Ilyich. | - Что же вы думаете: немцы нас, что ли, завоюют? - спросил Иван Ильич. |
| "Who can say? | - Кто их знает. |
| Whoever the Lord sends to chastise us, from him shall we receive our punishment.... Supposing, now, the lads in my shop start misbehaving. I put up with it for a time, and then-one will get a blow on the back of his head, another in his neck, and yet another will get the sack. And Russia's not my shop-it's a huge concern, God knows. | Кого господь пошлет карателем - от того и примем муку... У меня, скажем, в лавке молодцы начали безобразничать... Потерплю, потерплю, да ведь одному - по затылку, другого - взашей, третьего - за порог... А Россия - не моя лавочка, эва какое хозяйство. |
| The Lord is merciful, but when men have let the path to Him be overgrown it's got to be cleaned up, hasn't it? | Господь милосерд, но когда люди к нему дорогу забыли, - надо дорогу расчистить или нет, а? |
| That's what I mean. God has turned away from the world. And that's the worst thing that could happen." | Вот про что я говорю... Бог от мира отошел... Страшнее этого быть ничего не может... |
| The old man folded his hands over his stomach and closed his eyes, his glasses shining austerely as he bobbed up and down in the corner of the dingy bunk. | Старичок сложил руки на животе, закрыл глаза и, строго поблескивая очками, потряхивался в углу серой койки. |
| Ivan Ilyich went out of the compartment and stood at the window in the corridor, his face almost touching the glass. | Иван Ильич вышел из купе и стал в проходе у окна, почти касаясь стекла лицом. |
| Fresh, keen air filtered in through a chink in the window. | Сквозь щелку проникал свежий, острый воздух. |
| Fiery streaks flew, interlacing, past the window, and dropped to the ground. | За окном, в темноте, летели, перекрещивались, припадали к земле огненные линии. |
| A cloud of grey smoke was borne past now and then. | Проносилось иногда серое облако дыма. |
| The train wheels rumbled complacently. | Постукивали послушно колеса вагонов. |
| A prolonged whistle came from the engine as it took a bend, and a flame from the firebox brought the pointed black tops of the firs into momentary relief. | Вот завыл протяжно паровоз, заворачивая, осветил огнем из топки черные конусы елей, - они выступили из темноты и пропали. |
| The train rocked gently over the clicking points, the green disc of a signal flashed by, and the long streaks again flew past the window in a fiery rain. | Простучала стрелка, мягко колыхнулся вагон, мелькнул зеленый щиток фонаря, и снова огненным дождем понеслись вдоль окна длинные линии. |
| As he watched them, Ivan Ilyich realized to the full, with a sudden, overwhelming rush of joy, all that had happened to him in the last five days. | Глядя на них, Иван Ильич с внезапной потрясающей радостью почувствовал во всю силу все, что случилось с ним за эти пять дней. |
| Had he been able to tell anyone all that he felt, he would have been considered mad. | Если бы он мог рассказать кому-нибудь это свое чувство, - его бы сочли сумасшедшим. |
| But for him there was nothing either strange or mad about it; everything was extraordinarily clear. | Но для него не было в этом ничего ни странного, ни безумного: все необыкновенно ясно. |
| What he felt was something like this: millions and millions of people were living, suffering and dying in the darkness of the night. | Он чувствовал: в ночной темноте живут, мучаются, умирают миллионы миллионов людей. |
