| "Oh, that's what you mean!" Ekaterina Dmitrevna rolled her great eyes as if in the final throes of fatigue. "I told you something or other not long ago, but what exactly I can't remember." | - Ах, вот ты о чем. - Екатерина Дмитриевна закатила, как от последней усталости, большие глаза. - Давеча я тебе сказала что-то такое... Я и забыла совсем. |
| "I want to know who it was." | - Я хочу знать - с кем это произошло? |
| "I don't know myself." | -А я не знаю. |
| "Once more I ask you not to lie." | - Еще раз прошу не лгать... |
| "I'm not lying. | -А я не лгу. |
| Why should I lie to you? | Охота тебе лгать. |
| Well, I did say so! | Ну, сказала. |
| I say anything when I'm cross. | Мало ли что я говорю со зла. |
| I said it, and I've forgotten it." | Сказала и забыла. |
| While she was speaking Nikolai Ivanovich's face remained stony, but his heart gave a plunge and started beating tremulously. | Во время этих слов лицо Николая Ивановича было как каменное, но сердце его нырнуло и задрожало от радости: |
| "Thank God, she was just telling lies about herself." | "Слава богу, наврала на себя". |
| This meant that he could now pretend not to believe anything--he could make a row and relieve his feelings with impunity. | Зато теперь можно было безопасно и шумно ничему не верить - отвести душу. |
| He rose from his chair and began to pace up and down, then halted, slicing the air with the ivory paper knife as he held forth on the decline of family life, the decay of morals, the sacred, neglected duties of woman -wife, mother and helpmate. | Он поднялся с кресла и, шагая по ковру, останавливаясь и разрезая воздух взмахами костяного ножа, заговорил о падении семьи, о растлении нравственности, о священных, ныне забытых обязанностях женщины - жены, матери своих детей, помощницы мужа. |
| He reproached Ekaterina Dmitrevna with triviality, with thoughtless waste of money earned with blood ("not blood, but tongue-wagging," corrected Ekaterina Dmitrevna). | Он упрекал Екатерину Дмитриевну в душевной пустоте, в легкомысленной трате денег, заработанных кровью ("не кровью, а трепанием языка", - поправила Екатерина Дмитриевна). |
| With more than blood-with nerves! | Нет, больше, чем кровью, - тратой нервов. |
| He reproached her with carelessness in her choice of acquaintances, with disorder in the home, with her weakness for "that idiot" the Grand Mogul, and even with "the beastly, sickening pictures, in your middle-class drawing room." | Он попрекал ее беспорядочным подбором знакомых, беспорядком в доме, пристрастием к "этой идиотке", Великому Моголу, и даже "омерзительными картинами, от которых меня тошнит в вашей мещанской гостиной". |
| In a word, Nikolai Ivanovich unburdened his soul. | Словом, Николай Иванович отвел душу. |
| It was after three in the morning, and when her husband had talked himself hoarse, Ekaterina Dmitrevna, with the words: | Был четвертый час утра. Когда муж охрип и замолчал, Екатерина Дмитриевна сказала: |
| "Nothing can be more revolting than a fat man in hysterics," got up, and went into the bedroom. | - Ничего не может быть противнее толстого и истерического мужчины, - поднялась и ушла в спальню. |
| But not even this had the power to offend Nikolai Ivanovich now. | Но Николай Иванович теперь даже и не обиделся на эти слова. |
