| His fatigue was, however, so overpowering that Ivan Ilyich only moaned and plunged still deeper into sleep. | Усталость была так велика, что Иван Ильич мычал и поглубже зарывался в сон. |
| But the living thing would give him no peace, however. | Но пятнышко тревожило. |
| His sleep began to wear thin, and once again wheels thundered in the distance. | Сон становился все тоньше, и опять загромыхали вдалеке колеса. |
| Ivan Ilyich sighed and sat up. | Иван Ильич вздохнул и сел. |
| Through the door could be seen dense flat clouds, from beneath the leaden, watery bases of which the westering sun was sending broad shafts of light. | В дверь были видны плотные плоские тучи; солнце, склонившись к закату, протянуло широкие лучи под их свинцово-мокрыми днищами. |
| A liquid patch of light rested on the crumbling wall of the shrine, illuminating the bowed head of a weather-beaten wooden Madonna with a gilded halo; the child, its print frock rotting away, lay in her lap, and her hand, raised in benediction, was broken off at the wrist. | Жидкое пятно света легло на ветхую стену часовенки, осветило склоненное лицо деревянной, полинявшей от времени, божьей матери в золотом венчике: младенец, одетый в ситцевое истлевшее платьице, лежал у нее на коленях, благословляющая рука ее была отломлена. |
| Ivan Ilyich went out of the shrine. | Иван Ильич вышел из часовни. |
| On the stone step at the entrance sat a young woman with a child on her lap. | На пороге ее, на каменной ступени, сидела молодая женщина с ребенком на коленях. |
| She had on a white jacket, spattered with mud. | Она была одета в белую, забрызганную грязью свитку. |
| One hand supported her cheek, the other lay on the gaily coloured quilt around the infant. | Одна рука ее подпирала щеку, другая лежала на пестром одеяльце младенца. |
| She raised her head slowly, and looked at Ivan Ilyich. Her glance was bright and strange, her tear-stained features twitched as if in a smile, and she said quietly, in Ruthenian: | Она медленно подняла голову, взглянула на Ивана Ильича, - взгляд был светлый и странный, исплаканное лицо дрогнуло, точно улыбнулось, и тихим голосом она сказала по-русински: |
| "He's dead, the little one." | - Умер хлопчик-то. |
| Then she leaned her face on the palm of her hand again. | И опять склонила лицо на ладонь. |
| Telegin bent over her and stroked her hair. She gave a spasmodic sigh. | Телегин нагнулся к ней, погладил по голове, - она порывисто вздохнула. |
| "Come with me. | - Пойдемте. |
| I'll carry him for you," he said gently. | Я его понесу, - сказал он ласково. |
| The woman shook her head. | Женщина качнула головой. |
| "Where am I to go? | - Куда я пойду? |
| You go alone, kind Sir." | Идите один, пан добрый. |
| Ivan Ilyich lingered for another moment, then pulled his cap over his eyes and left her. | Иван Ильич постоял еще минуту, дернул картуз на глаза и отошел. |
| Just then two Austrian gendarmes came trotting round the shrine. Bewhiskered and blue in the face, they wore dirty, damp cloaks. | В это время из-за часовни рысью выехали два австрийских полевых жандарма, в мокрых и грязных капотах, усатые и сизые. |
