| His legs trembled so violently with the fright and the fall, that after a few steps he had to sit down on a heap of rubble. | От испуга и падения так дрожали ноги, что через несколько шагов пришлось присесть на кучу заскорузлого щебня. |
| He longed for a sip of brandy, but his flask was with the baggage in the ditch. | Хотелось выпить коньяку, но фляжка осталась с поклажей в канаве. |
| With an effort he extracted his pipe and matches from his pocket, and lit up, but the taste of tobacco was bitter and unpleasant. | Бессонов с трудом вытянул из кармана трубочку, спички и закурил, - табачный дым был горек и противен. |
| Then he remembered his fever-he was in a plight, at all costs he must get to the wood, where he had been told the battery was stationed. | Тогда он вспомнил о лихорадке, - дело плохо, во что бы то ни стало нужно дойти до леса, там, ему говорили, стоит батарея. |
| He got up, but his legs gave way completely, they felt like wood, and there was no sensation in them above the knees. | Бессонов поднялся, но ноги совсем отнялись, как деревянные, едва двигались внизу живота. |
| He sank to the ground again and began rubbing, extending, and pinching his legs, and, beginning to feel pain, got up and wandered on. | Он опять опустился на землю и стал их растирать, вытягивать, щипать и, когда почувствовал боль, поднялся и побрел. |
| The moon now stood high in the heavens, and the road wound its endless way through the mist over the solitary swamp. | Месяц теперь стоял высоко, дорога вилась во мгле через пустые болота, казалось, - не было ей конца. |
| His hands in the small of his back, staggering, lifting and dragging his feet in their heavy boots, each of which seemed to weigh a ton, Bessonov kept up a running conversation with himself: | Положив руки на поясницу, пошатываясь, с трудом поднимая и волоча пудовые сапоги, Бессонов сам говорил с собой: |
| "On with you, on with you, before the wheels run over you... you wrote verses, you seduced foolish women... they took you and chucked you out-on with you to the sunset, till you fall. Protest as much as you like. | "Тащись, тащись, покуда не переедут колесами... Писал стишки, соблазнял глупеньких женщин... Взяли тебя и вышвырнули, - тащись на закат, покуда не упадешь... Можешь протестовать, пожалуйста. |
| Protest, howl.... Go on, scream as loud as you can, howl...." | Протестуй, вой... Попробуй, попробуй, закричи пострашнее, завой..." |
| Suddenly Bessonov turned. | Бессонов вдруг обернулся. |
| A cold shiver ran down his spine at the sight of a grey shade slipping along the road. | С шоссе вниз скользнула серая тень... Холодок прошел по спине. |
| Then he smiled, and trudged on in the middle of the road, loudly uttering broken, meaningless phrases. In a few moments he cast a cautious glance behind him. There it was! A dog with an enormous head and long legs was following him at a distance of some fifty feet. | Он усмехнулся и, громко произнося отрывочные, бессмысленные фразы, опять двинулся посреди дороги... Потом осторожно оглянулся, - так и есть, шагах в пятидесяти за ним тащилась большеголовая, голенастая собака. |
| "Damnation!" muttered Bessonov, but he hastened his pace and looked over his shoulder again. | - Черт знает что такое! - пробормотал Бессонов. И пошел быстрее и опять поглядел через плечо. |
| Now there were five dogs, following him in single file, their muzzles held down-all grey, with drooping hindquarters, Bessonov flung a stone at them. "I'll...! | Собак было пять штук, они шли позади него гуськом, опустив морды, - серые, вислозадые. Бессонов бросил в них камешком: - Вот я вас!.. |
| Get away, you filthy beasts!" | Пошли прочь, пакость... |
