| He was lean, with dark, mirthless eyes and a well-formed, shaven head. Seating himself at the table, he would tell them the war news in low unhurried tones. | Он был худощавый, с темными невеселыми глазами, с обритым ладным черепом... Не спеша, присев к столу, он тихим голосом рассказывал военные новости. |
| Katya, sitting silently beside the samovar, would gaze into his face and her eyes, the pupils dilated, showed how attentively she was listening to him. | Катя, притихнув за самоваром, глядела ему в лицо, а по глазам ее, с большими зрачками, было видно, что она слушает его особенно. |
| Meeting her glance, Roshchin would seem to frown ever so slightly, and his spurs would rattle beneath the table. | Встречаясь с ее взглядом, Рощин слегка как будто хмурился. Вздрагивали под столом его шпоры. |
| Sometimes a long silence would ensue, and Katya would suddenly sigh and, blushing, give a confused smile. | Иногда за столом наступало долгое молчание, и вдруг Катя вздыхала и, покраснев, виновато улыбалась. |
| A little before eleven, Roshchin would rise, kiss their hands-Katya's respectfully, Dasha's absent-mindedly-and take his departure, begging them not to trouble to see him out. | Часам к одиннадцати Рощин поднимался, целовал руку Кате - почтительно, Даше - рассеянно, и уходил, прося не провожать его до прихожей. |
| His firm steps resounded long in the empty street. | По пустой улице долго слышались его твердые шаги. |
| Katya would wash and dry the cups and saucers, lock up the sideboard, and, still silent, go to her room and lock herself in. | Катя перетирала чашки, запирала буфет и, все так же, не сказав ни слова, уходила к себе и поворачивала в двери ключ. |
| One day at sunset Dasha was sitting at the open window. | Однажды, на закате, Даша сидела у раскрытого окна. |
| Swallows were flying high over the street. | Над улицей высоко летали стрижи. |
| Dasha could hear their shrill, brittle twittering, and said to herself that their flying so high meant it would be a warm day tomorrow, and that the swallows, happy birds, did not know there was a war going on. | Даша слушала их тонкие стеклянные голоса и думала, что завтра будет жаркий и ясный день, если стрижи высоко, и что стрижи ничего не знают о войне, - счастливые птицы. |
| The sun was sinking, its rays bathing the town in a fine golden dust. | Солнце закатилось, и над городом стояла золотистая пыль. |
| People were sitting in the twilight at gates and in porches. | В сумерках у ворот и подъездов сидели люди. |
| The atmosphere was melancholy, and Dasha sat waiting for she knew not what, when suddenly, not far away, a barrel organ added its eternally sentimental note to the pathos of evening. | Было грустно, и Даша ждала, и вот невдалеке вековечной, мещанской вечерней скукой заиграла шарманка. |
| Dasha leaned her elbow on the window sill. | Даша облокотилась о подоконник. |
| A woman's high voice soared up to the roofs of the houses. | Высокий, до самых чердаков, женский голос пел: |
| "Dry bread was my portion, cold water my drink," it sang. | "Сухою корочкой питалась, студеную воду я пила..." |
| Katya came up to the back of Dasha's chair, apparently listening, too, for she kept quite still. | Сзади к Дашиному креслу подошла Катя и тоже, должно быть, слушала, не двигаясь. |
| "Doesn't she sing nicely, Katya?" | - Катюша, как поет хорошо. |
