| "I love him!... | - Я люблю его!.. |
| Oh, God, what shall I do?... | Господи, что мне делать?.. |
| When will the war be over-when? Tell me that!" | Я спрашиваю тебя, - когда кончится война? |
| Snatching up the postcard, Dasha rushed to Nikolai Ivanovich. | Даша схватила открытку и побежала к Николаю Ивановичу. |
| After reading it to him she insisted frantically on a definite reply to her question: "When will the war be over?" | Прочтя письмо, в отчаянии, она требовала от него самого точного ответа, - когда кончится война? |
| "No one can tell you that, my dear girl!" | - Матушка ты моя, да ведь этого никто теперь не знает. |
| "Then what do you do in your idiotic Municipal Union? | - Что же ты тогда делаешь в этом дурацком Городском союзе? |
| You just talk a lot of gibberish from morning to night! | Только болтаете чепуху с утра до ночи. |
| I'll go straight up to town and see the Commander of the Troops.... I'll make him...." | Сейчас еду в Москву, к командующему войсками... Я потребую от него... |
| "What will you make him do? | - Что от него потребуешь?.. |
| I'm afraid there's nothing for it but patience, Dasha darling!" | Ах, Даша, Даша, ждать надо. |
| Dasha did not know what to do with herself for a day or two, but she soon quieted down, as if a light had been extinguished in her. In the evenings she went early to her room, where she wrote to Ivan Ilyich, and made up parcels for him, sewing them up in canvas. | Несколько дней Даша не находила себе места, потом затихла, будто потускнела; по вечерам рано уходила в свою комнату, писала письма Ивану Ильичу, упаковывала, зашивала в холст посылки. |
| When Katya spoke to her about Telegin, Dasha usually said nothing; she gave up her evening walks, spending most of the time sitting beside Katya, sewing or reading. She seemed to wish to bury deep within her all feeling, to grow an invulnerable layer of protective, workaday skin. | Когда Екатерина Дмитриевна заговаривала с ней о Телегине, Даша обычно молчала; вечерние прогулки она бросила, сидела больше с Катей, шила, читала, - казалось, как можно глубже нужно было загнать в себя все чувства, покрыться будничной, неуязвимой кожей. |
| Although Katya had made a complete recovery, like Dasha her flame burned low that summer. | Екатерина Дмитриевна хотя и совсем оправилась за лето, но так же, как и Даша, точно погасла. |
| The sisters often told each other that they, and indeed everyone else nowadays, carried a ton weight about with them. | Часто сестры говорили о том, что на них, да и на каждого теперь человека, легла, как жернов, тяжесть. |
| Waking up, going about, thinking, meeting people, was an effort, they could hardly wait for night to come round, when, exhausted, they would stumble into bed. Their sole joy was to sleep and forget everything. | Тяжело просыпаться, тяжело ходить, тяжело думать, встречаться с людьми; не дождешься -когда можно лечь в постель, и ложишься замученная, одна радость - заснуть, забыться. |
| There were the Zhilkins-the night before they had invited friends to try their newly made jam, and while they were at tea the papers had been brought, with Zhilkin's brother in the list of killed-perished on the field of glory. | Вот Жилкины вчера позвали гостей на новое варенье, а за чаем приносят газету, - в списках убитых, - брат Жилкина: погиб на поле славы. |
