| "The thing is whether you'll still be able to like me when you've heard everything. | - Дело в том, что еще вопрос, - сможете ли вы-то ко мне хорошо относиться, когда узнаете про все. |
| But it doesn't matter, you must do as you like." She sighed. "I've been behaving very badly all by myself, Ivan Ilyich. | Хотя все равно, относитесь, как хотите. - Она вздохнула. - Без вас я очень нехорошо жила, Иван Ильич. |
| You must try and forgive me." | Если можете, - простите меня. |
| And she began telling him everything, honestly and fully. She told him about Samara, and how she had come to this place, and had met Bessonov, and how she had lost the desire to live, because the Petersburg miasma, which had again come to life, poisoning the blood, arousing curiosity, made everything seem so loathsome. | И она начала рассказывать все честно и подробно, - о Самаре и о том, как приехала сюда и встретила Бессонова, и у нее пропала охота жить, - так стало омерзительно от всего этого петербургского чада, который снова поднялся, отравил кровь, разжег любопытством... |
| "How long was one to hold out? | - До каких еще пор было топорщиться? |
| I suddenly felt a desire do wallow in the mud-it would serve me right! | Захотелось шлепнуться в грязь - туда и дорога. |
| But at the last moment I took fright.... Ivan Ilyich, darling...." Dasha threw out her arms. "Help me! | А вот ведь струсила в последнюю минуту... Иван Ильич, милый... - Даша всплеснула руками. -Помогите мне. |
| I can't go on loathing myself any more. Surely everything decent in me hasn't perished! I want something quite, quite different!" | Не хочу, не могу больше ненавидеть себя... Но ведь не все же во мне погибло... Я хочу совсем другого, совсем другого... |
| After this Dasha had been silent for a long time. | После этого разговора Даша молчала очень долго. |
| Ivan Ilyich had gazed fixedly at the mirrorlike blue water shining in the sun, his heart, despite all, overflowing with joy. | Иван Ильич глядел, не отрываясь, на сияющую солнцем зеркальную голубоватую воду, - душа его, наперекор всему, заливалась счастьем. |
| Dasha had only realized a little later, when a wave ruffled by the wind wet her feet, that the war had begun and that Telegin would have to go to join his regiment the next day. | О том, что началась война и Телегин должен ехать завтра догонять полк, Даша сообразила только потом, когда от поднявшегося ветра волною ей замочило ноги. |
| "Ivan Ilyich?" | - Иван Ильич? |
| "Yes?" | -Да. |
| "Do you like me?" | - Вы хорошо ко мне относитесь? |
| "Yes." | -Да. |
| "Very much?" | - Очень? |
| "Yes." | -Да- |
| Then she had crept closer to him, moving over the sand on her knees, and put her hand into his, as she had done that day on the steamer. | Тогда она подползла ближе к нему по песку на коленях и положила руку ему в руку, так же как тогда на пароходе. |
| "Ivan Ilyich-I like you, too." ' | - Иван Ильич, я тоже - да. |
| Squeezing his trembling fingers hard, she asked, after a silence: | Крепко сжав его задрожавшие пальцы, она спросила после молчания: |
| "What was that you said to me just now, in the road?" She wrinkled up her forehead. "War? | -Что вы мне сказали тогда, на дороге?.. - Она сморщила лоб. - Какая война? |
