| That a young and pretty woman, living in Paris, reading books, applauding actresses for dying of passion on the stage, could live from youth to old age without once feeling her heart touched? | Молодая красивая женщина, которая живет в Париже, читает романы, рукоплещет актрисам, умирающим на сцене от любовных мук, -могла ли она пройти весь путь от юности до старости так, чтобы ее сердце ни разу не заговорило? |
| He would not believe it of any one else; why should she be different from all others, though she was his mother? | Если бы речь шла о любой другой женщине, он не поверил бы этому. Почему же он должен поверить этому про свою мать? Конечно, и она могла бы полюбить, как всякая другая! Неужели она должна отличаться от других только потому, что она его мать? |
| She had been young, with all the poetic weaknesses which agitate the heart of a young creature. | Она была молода, была во власти поэтических грез, волнующих все юные сердца. |
| Shut up, imprisoned in the shop, by the side of a vulgar husband who always talked of trade, she had dreamed of moonlight nights, of voyages, of kisses exchanged in the shades of evening. | Запертая, заточенная в лавке рядом со скучнейшим мужем, способным говорить лишь о торговле, она мечтала о путешествиях, о пейзажах, залитых лунным светом, о поцелуях в вечерней полутьме. |
| And then, one day a man had come in, as lovers do in books, and had talked as they talk. | И вот однажды появился молодой человек, как появляются герои в романах, и заговорил так же, как говорят они. |
| She had loved him. | Она полюбила его. |
| Why not? | Почему бы и нет? |
| She was his mother. | Она -- его мать! |
| What then? | Так что же? |
| Must a man be blind and stupid to the point of rejecting evidence because it concerns his mother? | Неужели он настолько слеп и глуп, чтобы отвергать очевидность единственно потому, что дело касается его матери? |
| But did she give herself to him? | Отдалась ли она?.. |
| Why yes, since this man had had no other love, since he had remained faithful to her when she was far away and growing old. Why yes, since he had left all his fortune to his son-their son! | Несомненно, -- не было же у этого человека другой спутницы жизни, остался же он верен разлученной с ним, стареющей женщине, оставил же наследство своему сыну, их сыну!.. |
| And Pierre started to his feet, quivering with such rage that he longed to kill some one. | Пьер встал, дрожа всем телом, охваченный такой яростью, что ему хотелось убить кого-нибудь! |
| With his arm outstretched, his hand wide open, he wanted to hit, to bruise, to smash, to strangle! | Он поднял руку и замахнулся, словно для удара, он чувствовал потребность разить, избивать, калечить, душить! |
| Whom? | Кого? |
| Every one; his father, his brother, the dead man, his mother! | Всех на свете -- отца, брата, покойника, мать! |
| He hurried off homeward. | Он бросился домой. |
| What was he going to do? | Что теперь делать? |
