| Jean, tender and soft-hearted, was deeply touched. | Жан, кроткий и ласковый от природы, растроганно пробормотал: |
| "Thank you, my good brother-thank you!" he stammered. | -- Спасибо... спасибо... милый Пьер, спасибо тебе. |
| And Pierre turned away with his slow step, his stick under his arm, and his hands behind his back. | Пьер повернулся и медленно зашагал по молу, заложив руки за спину, с тросточкой под мышкой. |
| Back in the town again, he once more wondered what he should do, being disappointed of his walk and deprived of the company of the sea by his brother's presence. | Вернувшись в город, он снова спросил себя, куда же ему деваться: он досадовал на то, что прогулка рано оборвалась, что встреча с братом помешала ему посидеть у моря. |
| He had an inspiration. | Вдруг его осенила мысль: |
| "I will go and take a glass of liqueur with old Marowsko," and he went off towards the quarter of the town known as Ingouville. | "Зайду-ка я выпить стаканчик у папаши Маровско", -- и он направился к кварталу Энгувиль. |
| He had known old Marowsko-le pere Marowsko, he called him-in the hospitals in Paris. | С папашей Маровско он познакомился в клинике, в Париже. |
| He was a Pole, an old refugee, it was said, who had gone through terrible things out there, and who had come to ply his calling as a chemist and druggist in France after passing a fresh examination. | Ходили слухи, что этот старый поляк -политический эмигрант, участник бурных событий у себя на родине; приехав во Францию, он заново сдал экзамен на фармацевта и вернулся к своему ремеслу. |
| Nothing was known of his early life, and all sorts of legends had been current among the indoor and outdoor patients and afterward among his neighbours. | О прошлой его жизни никто ничего не знал; поэтому среди студентов и практикантов, а впоследствии среди соседей о нем слагались целые легенды. |
| This reputation as a terrible conspirator, a nihilist, a regicide, a patriot ready for anything and everything, who had escaped death by a miracle, had bewitched Pierre Roland's lively and bold imagination; he had made friends with the old Pole, without, however, having ever extracted from him any revelation as to his former career. | Репутация опасного заговорщика, нигилиста, цареубийцы, бесстрашного патриота, чудом ускользнувшего от смерти, пленила легко воспламеняющееся воображение Пьера Ролана; он подружился со старым поляком, но так и не добился от него никаких признаний о прежней его жизни. |
| It was owing to the young doctor that this worthy had come to settle at Havre, counting on the large custom which the rising practitioner would secure him. | Из-за Пьера старик и переехал в Г авр и обосновался тут, рассчитывая, что молодой врач доставит ему хорошую клиентуру. |
| Meanwhile he lived very poorly in his little shop, selling medicines to the small tradesmen and workmen in his part of the town. | А пока он кое-как перебивался в своей скромной аптеке, продавая лекарства лавочникам и рабочим своего квартала. |
| Pierre often went to see him and chat with him for an hour after dinner, for he liked Marowsko's calm look and rare speech, and attributed great depth to his long spells of silence. | Пьер частенько под вечер заходил к нему побеседовать часок-другой; ему нравилась невозмутимость старика, немногословная его речь, прерываемая длинными паузами, так как он видел в этом признак глубокомыслия и мудрости. |
| A simple gas-burner was alight over the counter crowded with phials. | Один-единственный газовый рожок горел над прилавком, заставленным пузырьками. |
| Those in the window were not lighted, from motives of economy. | Витрина ради экономии освещена не была. |
