| His mother bent her head and murmured: | А мать, опустив голову, чуть слышно пролепетала: |
| "I am very glad you have been successful." | -- Я очень счастлива, что тебе это удалось. |
| After breakfast he went to the Company's offices to obtain information on various particulars, and he asked the name of the doctor on board the Picardie, which was to sail next day, to inquire of him as to the details of his new life and any details he might think useful. | После завтрака он пошел в контору Компании, чтобы навести всевозможные справки; там он спросил и фамилию врача уходящей на следующий день "Пикардии", чтобы осведомиться у него об условиях своей новой жизни и о тех особенностях, с которыми придется столкнуться. |
| Dr. Pirette having gone on board, Pierre went to the ship, where he was received in a little state-room by a young man with a fair beard, not unlike his brother. | Так как доктор Пирет находился на борту, Пьер отправился на пароход, где в маленькой каюте был принят молодым человеком с белокурой бородой, похожим на Жана. |
| They talked together a long time. | Беседа их длилась долго. |
| In the hollow depths of the huge ship they could hear a confused and continuous commotion; the noise of bales and cases pitched down into the hold mingling with footsteps, voices, the creaking of the machinery lowering the freight, the boatswain's whistle, and the clatter of chains dragged or wound on to capstans by the snorting and panting engine which sent a slight vibration from end to end of the great vessel. | В гулких недрах гигантского судна слышался неясный непрерывный шум; стук от падения ящиков -- с товарами, опускаемых в трюм, смешивался с топотом ног, звуками голосов, со скрипом погрузочных машин, со свистками боцманов, с лязгом цепей лебедок, приводимых в движение хриплым дыханием паровых котлов, от которого содрогался весь огромный корпус судна. |
| But when Pierre had left his colleague and found himself in the street once more, a new form of melancholy came down on him, enveloping him like the fogs which roll over the sea, coming up from the ends of the world and holding in their intangible density something mysteriously impure, as it were the pestilential breath of a far-away, unhealthy land. | Когда Пьер простился со своим коллегой и опять очутился на улице, тоска вновь охватила его, обволокла, точно морской туман, который примчался с края света и таит в своей бесплотной толще что-то неуловимое и нечистое, как зачумленное дыхание далеких вредоносных стран. |
| In his hours of greatest suffering he had never felt himself so sunk in a foul pit of misery. | Никогда еще, даже в часы самых страшных мук, Пьер так остро не сознавал, что его затягивает омут отчаяния. |
| It was as though he had given the last wrench; there was no fibre of attachment left. | Последняя нить была порвана; ничто больше его не удерживало. |
| In tearing up the roots of every affection he had not hitherto had the distressful feeling which now came over him, like that of a lost dog. | Когда он исторгал из сердца все, что связывало его с родными, он еще не испытывал того гнетущего чувства заблудившейся собаки, которое внезапно охватило его теперь. |
| It was no longer a torturing mortal pain, but the frenzy of a forlorn and homeless animal, the physical anguish of a vagabond creature without a roof for shelter, lashed by the rain, the wind, the storm, all the brutal forces of the universe. | Это была уже не мучительная нравственная пытка, но ужас бездомного животного, физический страх скитальца, лишенного крова, на которого готовы обрушиться дождь, ветер, бури, все жестокие силы природы. |
| As he set foot on the vessel, as he went into the cabin rocked by the waves, the very flesh of the man, who had always slept in a motionless and steady bed, had risen up against the insecurity henceforth of all his morrows. | Когда он ступил на пароход, вошел в крошечную каюту, качаемую волнами, вся его плоть, плоть человека, привыкшего всю жизнь спать в неподвижной и спокойной постели, возмутилась против неустойчивости грядущих дней. |
