| "Well-you see-I have a good deal to do." | -- Я... дело в том... что я очень занят. |
| The elder brother's voice was tremulous, and his anxious eye asked his younger brother what he meant to do. | Голос старшего брата дрожал, и его тревожный взор, казалось, спрашивал у младшего, как поступить. |
| "They are waiting for you." | -- Тебя ждут. |
| "Oh! | -- Да?.. |
| There is-is my mother down?" | А мама внизу? |
| "Yes, it was she who sent me to fetch you." | -- Внизу. Она и послала меня за тобой. |
| "Ah, very well; then I will come." | -- Да?.. Ну тогда... пойдем. |
| At the door of the dining-room he paused, doubtful about going in first; then he abruptly opened the door and saw his father and mother seated at the table opposite each other. | Перед дверью столовой он остановился, не решаясь войти первым, потом рывком открыл дверь и увидел отца и мать друг против друга за столом. |
| He went straight up to her without looking at her or saying a word, and bending over her, offered his forehead for her to kiss, as he had done for some time past, instead of kissing her on both cheeks as of old. | Сначала он подошел к матери, не поднимая глаз, не произнося ни слова, и, наклонившись, подставил ей лоб для поцелуя, как делал это с некоторых пор вместо того, чтобы самому поцеловать ее, как бывало, в обе щеки. |
| He supposed that she put her lips near but he did not feel them on his brow, and he straightened himself with a throbbing heart after this feint of a caress. | Он догадался, что ее губы приблизились к его лицу, но не ощутил их прикосновения и с бьющимся сердцем выпрямился после этой мнимой ласки. |
| And he wondered: | Он спрашивал себя: |
| "What did they say to each other after I had left?" | "О чем они говорили после моего ухода?" |
| Jean constantly addressed her tenderly as "mother," or "dear mother," took care of her, waited on her, and poured out her wine. | Жан нежно повторял "мама", "мамочка", ухаживал за ней, передавал ей кушанья, наполнял стакан. |
| Then Pierre understood that they had wept together, but he could not read their minds. | Пьер понял, что они плакали вместе, но не мог проникнуть в их мысли. |
| Did Jean believe in his mother's guilt, or think his brother a base wretch? | Осуждал ли Жан свою мать, считал ли брата негодяем? |
| And all his self-reproach for having uttered the horrible thing came upon him again, choking his throat and his tongue, and preventing his either eating or speaking. | И все упреки, которые он делал себе за то, что открыл ужасную тайну, снова стали осаждать его, сдавливая ему горло, зажимая рот, не давая ни есть, ни говорить. |
| He was now a prey to an intolerable desire to fly, to leave the house which was his home no longer, and these persons who were bound to him by such imperceptible ties. | Теперь им владело страстное желание -- бежать, покинуть этот дом, который стал ему чужим, бежать от этих людей, которых связывали с ним лишь едва уловимые нити. |
| He would gladly have been off that moment, no matter whither, feeling that everything was over, that he could not endure to stay with them, that his presence was torture to them, and that they would bring on him incessant suffering too great to endure. | И ему хотелось уехать тотчас же, все равно куда, так как он чувствовал, что все кончено, что он не может больше оставаться с ними, что он по-прежнему невольно мучил бы их уже одним своим присутствием и что они обрекли бы его на непрестанную, невыносимую пытку. |
