Читать «Поэтическая мудрость С.А.Есенина by Симуш П.И» онлайн - страница 96

В есенинском восприятии одна крайность вызывает другую и оправдывает свое существование тем, что существует нечто другое. Жизненные ситуации включают конфликт и притяжение противоположностей. Принцип жизни — конфликт и сотрудничество — гениально проведен в самой исповедальной и самой сильной поэме:

«Черный человек!

Ты прескверный гость.

Это слава давно Про тебя разносится».

Я взбешен, разъярен,

И летит моя трость Прямо к морде его В переносицу...

Так и хочется спросить, если бы поэт не побывал в алкогольном угаре и его не охватывал бы страх, смог бы он создать беспредельно волнующую нас поэму «Черный человек?» На память приходит вопрос Фауста «Кто ты?» и ответ Мефистофеля:

Часть силы той, что без числа Творит добро, всему желая зла...

Я части часть, которая была Когда-то всем, и свет произвела Свет тот — порождение тьмы ночной.

Наука и философия склоняют нас к мысли, что сама жизнь представляет собою взаимосвязанные противоположные стороны, в первую очередь такие, как жизнь и смерть, добро и зло. Поэтому:

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

Задолго до написания этих строк Есенин рано стал вглядываться в лицо смерти, задумываясь по настоящему о жизни, т.е. следовал совету мудрых: «Помни о смерти». Поэт оставил после себя до сего дня разгадываемую загадку — это загадка его личной смерти. С начала 1920-х гг. едва ли не каждое стихотворение содержит предсказание близкого конца. Страна «Ино-ния» оказалась несостоявшейся, иллюзорной, и пришло открытие самой суровой правды:

Друг мой, друг мой! Прозревшие вежды Закрывает одна лишь смерть.

Пересекая в 1923 г. Атлантический океан, Есенин писал А.Б.Кусикову (от 7.02.23 г.):

«Сандро, Сандро! Тоска смертная, невыносимая, чую себя здесь чужим и ненужным, а как вспомню про Россию, вспомню, что там ждет меня, так и возвращаться не хочется. Тошно мне, законному сыну российскому, в своем государстве пасынком быть. Надо мне это бл... снисходительное отношение власть имущих, а еще тошней переносить подхалимство своей же братии к ним. Не могу! Ей Богу, не могу. Хоть караул кричи или бери нож да становись на большую дорогу».

Невыносимая действительность обнажала свои крайности, погружала Есенина в мир господства «адских сил». Уже на российской земле Есенина не покидает предчувствие близкой смерти:

Ну и что ж! помру себе бродягой,

На земле и это нам знакомо.

Будто неумолимо совершалось то, о чем Сергей Есенин писал еще на заре своего гениального творчества: «Ни одной тайны не узнаешь без послания в смерть». В дальнейшем его не покидала мысль о значимости для человека самого факта смерти, осознания личной смертности. Можно предположить, что для Есенина смерть была гением — вдохновителем его поэзии и всего мировоззрения; мысль о смерти поднимала его со ступени на ступень ответственного отношения к своему творчеству.

Всю сознательную жизнь Есенин творил перед лицом смерти. В его понимании смерти проявилось отношение к жизни, восприятие тайны Личности.