Читать «Поэтика мифа современные аспекты by Зенкин С.Н. (отв. ред.)» онлайн - страница 39

Орнаментальный характер вводимого в текст «Похищенного письма» мифа подчеркивается выбором эпиграфа. Эпиграф, призванный выражать основную мысль рассказа: «Nil sapientiae odiosius acumine nimio» (Для мудрости нет ничего ненавистнее мудрования), - По приписывает Сенеке. Неверные источники эпиграфов -обычная для По практика, но в данном случае Сенека, автор единственной дошедшей до наших дней трагедии «Фиест», скорее всего упомянут намеренно. Рассказ начинается с неявной отсылки к автору «Фиеста» и заканчивается прямым указанием на автора «Атрея»: «Это из “Атрея” Кребийона», - уточняет Дюпен^{20. По предлагает своему читателю шифр: миф, возникая на границах текста, выступает в роли его орнамента или «рамки».}

Дюпен объясняет оставленную им подпись требованиями этикета, жестом учтивости: «Положить туда чистый лист бумаги мне казалось как-то неловко - это было бы попросту оскорблением»^{21. Министр знает почерк Дюпена и, очевидно, без труда сможет расшифровать предложенный ему мифологический код. Сюжет о Пелопидах был распространен в драматургии XVII-XVIII веков22. Пьесы Кребийона-отца ставились в Париже: так, в «Убийствах на улице Морг» Дюпен и его собеседник обсуждают постановку трагедии Кребийона «Ксеркс» 23. Выбор мифа об Атреевом пире тоже, видимо, не случаен. По удачному выражению Лакана, «если министру суждено будет это письмо открыть, ему действительно ничего больше не останется, как пожать плоды собственных поступков, пожрать, подобно Фиесту, собственных детей»24. Последнее слово, которое Дюпен оставляет за собой, подводит итог рассказу наподобие морали: министр Д. получает возмездие за свое преступление, шантаж королевы для него теперь обернется политическим крахом. Дюпен, в свою очередь, совмещает роль частного сыщика, берущего деньги за свои услуги, и благородного защитника дамы (partisan of the lady25). Двойная цитата в рассказе По (Дюпен цитирует одновременно Кребийона и самого себя) выполняет прежде всего риторическую функцию; миф понимается как фабула, которую можно использовать иносказательно, в духе классической риторики.}

Вместе с тем послание Дюпена не только в аллегорической форме выражает идею возмездия (пожни плоды собственных поступков), но и является означающим мести. Дюпен, как мы узнаем «под занавес», мстит министру Д. за нанесенное в Вене оскорбление, по-видимому, политического характера. Финал тем более неожиданный, что в предшествующих рассказах и в самом «Похищенном письме» Дюпен выступает в роли вполне беспристрастного сыщика. Комментаторы По, распределяя его рассказы по тематиче-