Читать «Поэтика мифа современные аспекты by Зенкин С.Н. (отв. ред.)» онлайн - страница 40

ским блокам, отмечают, что могли бы с одинаковым успехом отнести «Похищенное письмо» как к детективным историям, так и к рассказам о мести - «Бочонку амонтильядо» и «Прыг-скок»^{26. Действительно, в этих двух более поздних текстах По месть также выступает в роли «злой шутки» (evil turn27), ее причина или не указывается, или явно не соответствует жестокости расправы; наконец, и здесь и там месть связана с образом чудовищного пира - возмездие совершается во время карнавала или костюмированного бала, сопровождается мотивом веселья и вина. Правда, в «Похищенном письме» «кровавая сторона» дюпеновской мести - Атреев пир - целиком смещается в область цитируемого текста. Но и в «Бочонке амонтильядо» можно говорить, вслед за М.М. Бахтиным, об эмоциональной стертости, излишней литературности того комплекса гротескных элементов, из которых строится сюжет мести: «смерть - шутовская маска (смех) - вино - веселье карнавала (carra navalis Вакха) - могила (катакомбы)»28.}

Огюст Дюпен, на всем протяжении рассказа выполнявший функцию персонажа, который «все понимает», неожиданно сам оказывается героем «с историей», помещается в центр самостоятельной сюжетной линии. Более того, «сюжет» Дюпена вытесняет другой, только намеченный в рассказе - а именно историю королевы, которая не столько опускается, сколько тщательно замалчивается. Имена августейшей четы не называются; адресант - герцог С., обладатель размашистого почерка и красной гербовой печати - упоминается невзначай: содержание королевского письма защищено от любопытных взглядов и профанного обращения. Письмо Дюпена, которое мы читаем вместо письма королевы, - это и его «факсимиле», и независимое послание: копия, оторвавшаяся от оригинала, заменяющая его не только формально, но и на уровне смысла.

Можно согласиться с американским критиком Ричардом Халлом, когда он говорит о конкурирующих между собой нарративах в «Похищенном письме»: в основе детектива По лежит раскрытие одной тайны и сокрытие другой^{29. Главный пафос «Похищенного письма» - это, безусловно, расследование преступления министра; его объяснению посвящена большая часть текста. Огюст Дюпен, выступая в роли объясняющей инстанции, пользуется своим положением «носителя истины» довольно бесцеремонно - вдаваясь в пространные, многословные рассуждения и отступления, всячески оттягивая финал (основным повествовательным кодом рассказа, без сомнения, является герменевтический код). В то же время логическая загадка, предлагаемая Дюпену в рамках детективного сюжета, -где Д. прячет украденное письмо? - полностью исчерпывается вместе с ее объяснением. Тогда как история королевы, короля и герцога, выступающая в роли своеобразной сюжетной рамки и одновременно представляющая собой усеченный, квазидетективный нарратив, так и остается в тени. Мифологический сюжет об Атрее, свернутый до цитаты, занимает весьма незначительное место в тексте, является дополнительным и как бы необязательным по отношению к основному, детективному, повествованию. Но, раскрывая еще одну, ранее утаиваемую истину о самом Дюпене, он заставляет перечитать рассказ по-другому.}