Читать «Поэтика мифа современные аспекты by Зенкин С.Н. (отв. ред.)» онлайн - страница 31

7

магистическую зону происходит моментальное «переключение» на иной поведенческий код, моделирующий семантику окружающей среды и, в свою очередь, адекватный расставленным в ней «культурным маркерам».

Данная схема, помимо прочего, дает прочную основу для политеистического мировосприятия - если рассматривать тех же греческих богов не как функции от более или менее абстрактных понятий (как это привычно делают в Европе), а как функции от вполне конкретных культурных зон, пребывание в которых автоматически задействует в человеке четко различимые между собой (и несовместимые с другими культурными зонами) поведенческие стратегии. Итак, божества политеистических пантеонов (при всей условности последнего термина) воспринимаются в рамках предложенной концепции как антропоморфизированные функции от поведенческих матриц, жестко связанных с той или иной культурной зоной.

Так, Зевс, вероятнее всего, есть божество центрального культурного пространства, связанного с властью отца семейства, с представлениями о достатке, справедливости, договорных обязательствах, с культами «своих», «правильных» мертвых, и т. д. И не имеет никакого прямого отношения к «лучезарному дневному небу», которое вменяет ему в атрибут Вальтер Буркерт^{7 8}. Да, корень слова свя-

зан с латинскими словами deus («бог») и dies («день»). Но «день» и «лучезарное дневное небо» - все-таки не одно и то же. Христианское желание провидеть в чуждых культурах (а тем более в такой жизненно важной для европейского мироощущения, как греческая) все тот же образ «Отца Небесного», в этой подмене являет себя со всей очевидностью. Зевс связан с громом и молнией, поскольку в его власти находятся (причем не изначально, не от рождения) перуны, аналог громыхающей и неотвратимой ведийской ваджры. Но клубящиеся вокруг горной вершины грозовые тучи и «лучезарное дневное небо» - опять-таки, не одно и то же. Ведийский громовержец Индра также связан и с горой, и с богатством, которое он из этой горы добывает; но есть основания полагать, что сама эта гора отсылает к «богатствам предков», т. е. выводит нас на все ту же основную функцию отеческой власти - налаживание «правильных» отношений со своими мертвыми. Что же касается «дневной», «светлой» атрибутивности Зевса, то, как мне кажется, разгадка лежит на самой поверхности. Практически во всех культурах индоевропейского круга действует дихотомия правого/правильного/светлого/дневного/прямого/своего и левого/неправильного/ночного/кривого/чужого. Зевс «Дневной» - то же, что Зевс справедливый, выпрямляющий неправду, - отчего при нем в качестве атрибута и состоит 8ькр, фактически «параллельная» иранской a§a/arta: истине, правде, справедливости. Зевс Отчий, Зевс Отец, Зевс Хтоний (т. е. связанный с культом мертвых), Зевс Ксений (т. е. отвечающий за «правильное» обхождение с гостем дома) - какое отношение все это имеет к «лучезарному дневному небу»? А вот к отчему дому имеет, и самое непосредственное.